Сотник. Позиционные игры - Ирина Град Страница 39

От первой стрелы Яшка ушел вбок: сделал два приставных шага в сторону и тут же – один назад, уворачиваясь от второго выстрела, но опытный лучник скорректировал прицел на его движение и все-таки задел стрелой плечо. Два болта, прилетевшие из-за реки в ответ на этот залп, не промазали. Один из выстрелов вообще получился мастерским – болт вошел в переносицу, превратив затылок первого лучника в кровавое месиво. Второму тоже не слишком повезло – удар в корпус завалил всадника на круп коня. Он захрипел и вскоре затих, безвольно свесившись с седла.

Чем бы все кончилось – неведомо: у троих оставшихся мечников против трех самострелов Федьки и близнецов шансов не осталось, но из ворот им на подмогу уже ломились ещё пятеро Алексеевых воев. Вот у них-то на пути и встал с мечом в руке разъяренный до полной невменяемости Фаддей Чума.

– А ну, стоять, редька едкая! – рявкнул он, оскалясь в сторону пришлых, и добавил уже для мальчишек: – Не стрелять, обалдуи! Руки вырву – в жопу вставлю!

– Уйди! – взревел было ближайший к Чуме воин, намереваясь оттолкнуть ратника плечом, и тут же отлетел под ноги своим товарищам, выплевывая на снег зубы с кровью: Фаддей бил с левой ничуть не хуже, чем с правой. Пускать в дело меч он пока повременил, и нападавшие, видимо, поняли, что доводить до этого не следует: одно дело – воевать с Михайловыми отроками, а другое – с ратниками села, в котором они в меньшинстве и пришлые. А потому остановились, переглядываясь:

– Мы в своем праве! Они… – подал было голос благоразумно замерший под прицелом разведчиков тот самый вой, с которого Яшка сбил шапку.

– Цыть! – не оборачиваясь, прервал его Фаддей, резко, но уже без ярости. – Его черти за уд тащат, а туда же – языком щелкать… – хмыкнул он, разглядывая своих противников.

– Они кровь пролили! – проплевавшись, хмуро заявил тот, которому Чума пересчитал зубы. Он уже поднялся на ноги, но повторять попытку пройти мимо ратника не спешил.

– Я вместе с этими мальцами воевал – они ж вас враз изрешетят, редька едкая! – уже совсем спокойно сообщил ему Фаддей. – Ни один из вас живым не уйдет, если я сейчас в сторону шагну. Только хрен там – я сначала сам вам дерьмо из потрохов выпущу! У нас в Ратном свои порядки!

Он хмыкнул, кивнув в сторону Якова, демонстративно стоявшего с самострелом на изготовку на другом берегу Пивени и мало озабоченного тем, что на его белой накидке расползалось алое пятно крови.

– Чего пялишься на него, как девка на хрен? Вокруг смотри, остальных ищи: они десятками бьются. Вы что, не знали? Значит, совсем убогие! И не мажут. С этого шапку сняли, а могли голову – свистел бы сейчас ещё одной дыркой. А вы сразу стрелами кидаться… Куда попали, ещё не разобрались? У нас оружие поднял – стало быть, до смерти. И вы первые подняли – не они…

– Какого тут?.. Мать… Едрит тебя… – от ворот к ним уже спешили ратники и Лавр с Кузькой и Дёмкой. – Ну ни хрена себе! Фаддей?! – два окровавленных тела Алексеевых вояк произвели на прибывших впечатление.

– А чего сразу Фаддей? – вернул вопрос Чума, вкладывая меч в ножны. – Они по Михайловым отрокам стрелять начали, – пояснил он, – вот те и отдарились. Пусть теперь сами убирают, чего насрали… И вообще, Лавруха, бери их коней – этим они уже без надобности. Поехали, парней проводим, а здесь и без нас разберутся.

Высыпавшие из ворот ратники рассматривали убитых воев, оглядывались на отроков без особого возмущения, но и выражать свое одобрение не спешили. Оставшиеся в живых Алексеевы дружинники сбились в кучку и мрачно препирались друг с другом, не решаясь переходить к активным действиям. Фаддей и Лавр, подхватив поводья коней убитых лучников, заслонили собой мальчишек и аккуратно вытолкали их в сторону переправы…

Слушавший вместе с Мишкой доклад о подвигах разведчиков Филимон мрачно оглядел отроков, тяжело поднялся и кивнул Мишке.

– Вели запрячь сани, сотник. Сопровождения не надо. Один поеду.