Страна Беловодье - Марик Лернер Страница 39

— Приносили бы находки — другое дело.

— Правильно понимаешь.

— Но кто хоть построил?

— Да разве определишь, — Отто развел руками. — Обычно в искусственных комнатах потолок под две сажени и окна наружу круглые. А помещения бывают любых размеров и видов. Круглые, квадратные, овальные, даже треугольные. С колоннами и без. С орнаментами, на стенах вырезанными, и гладкими стенами. Ничего общего. Попадались бы там стулья или скамейки, мебель хоть какая, а то абсолютная пустота. Ни костей, ни злата. Если все сгнило, так я не представляю, сколько тысячелетий могло пройти. Впрочем, ведь сверху слой почвы в добрый десяток аршин и деревья вековые находились. Даже построить такое — сколько труда вложили. А зачем? Не от врагов же прятались поколениями. Проще было удрать подальше.

— Но ведь явно не муравьи, люди строили. Звери камень грызть не станут: несъедобно. Только человек на такое способен.

— Руки у них наверняка имелись. И резцы с инструментами. Иногда следы где-то видны ясно. Умные говорят, могли строить вообще в разное время и отличные друг от друга народы. Пришли на готовенькое и либо прежних перебили, либо к ним присоединились. Мы ведь тоже отправились незваными сюда, разве нет?

— Кто-то прежде нас…

— А ведь это страшно.

— Почему?

— Но ведь исчезли без следа, — удивленно ответил Отто. — Как бы и нам за ними не последовать. Мало ли какие опасности случаются.

— А кто сказал, что погибли? Вдруг переселились и спокойно существуют. Те же члаги, — посмотрел на Земислава, — откуда свалились?

— Они про подземный город не знают. Тоже удивились сначала. Приходили, смотрели, потом плюнули. Раз ничего стоящего не имеется, им неинтересно.

— Хорошая загадка.

— Даже очень. Вот какие они были? Нет ни одного обычного рисунка, пусть изображающего животных или даже дерево. Только бесконечные узоры из геометрических фигур. Кто жил, почему, и куда девались? Нет ответа. Лес большой, и есть в нем много удивительного.

Где-то совсем рядом завыла волчица, посылая призыв. Отто дернулся от неожиданности. Она продолжила свою песнь, не получив ответа. По соседству с избушкой проживала семейка хищников. Изучив пришельцев, они перестали обращать внимание на жилье. Близко не подходили, зря под выстрел не подставлялись, но и сами не безобразничали. Довольно часто по утрам можно было видеть цепочку следов, а пару раз матерый откормленный самец попался на глаза.

— Заждалась, видать. Опаздывает супруг.

— Лучше бы сгинул.

— А что так?

— Это здесь они тихие. А подальше от логова скотину запросто зарежут. Без присмотра не оставишь. Вот и станут волчат обучать на домашнем звере.

— Тоже верно.

— Собаку надо обученную завести, — сказал гот. — Такую, знаешь, чтобы и выслеживать могла, и биться. В прошлом годе порвали чуть не прямо у забора. Для этих серых наглецов пес вроде лакомства.

— Так вам лайка нужна. Уши острые, шерсть короткая, и хвост колечком.

— Видел.

— Ну вот. Правильная лайка и на медведя пойдет, и на волка, и на пушного зверя. Причем в последнем случае громко гавкать не станет, чтобы не вспугнуть. Сообразительные. Иной раз зверь собаки больше, а все равно лайка на лоскуты порвет. Шустрая и не лезет на зверя, а все норовит укусить и отскочить.

— Кто же продаст выученного?

Это действительно проблема. Не приобрести щенка — правильно воспитать. Помимо подходящего характера, еще требуется настоящий учитель. И это не человек. Он многое может, включая воспитание палкой, однако лучше всего, когда рядом опытный охотничий пес, показывающий и направляющий. Некоторых и просить не надо, сами берут ответственность, повинуясь долгу. Понятно, когда идут на охоту, такой пес по праву вожак. Но бывало чаще, в роли «педагога» выступала мать. Собирала щенков и отправлялась с ними на ловлю. Целью было найти объект для охоты. Обычно в данной роли выступали мыши или зайцы. Трогать домашнюю живность категорически запрещалось. А разницу между куропаткой на лугу и курицей во дворе не каждому собачьему уму легко усвоить.

— Да и дорого, — заметно жалея себя, пожаловался Отто. — А ведь здорово было бы! Еще ничего не видно и не слышно, а холка вздыбленная, и лает определенным образом, предупреждая об опасности или звере за поворотом.

— Кстати, — произнес Данила, поспешно хватая пролетевшую мысль. — Есть занятная байка про собак, то есть натуральная история. Лично видел. В поселке у каждого пса есть личная территория. Обычно это дом, в котором он живет и кормится. Ну щенки понятно, им положено считаться со взрослыми и уступать дорогу, иначе неминуемо получат трепку. И чтобы не нарываться, существуют определенные сигналы — примирительное повиливание хвостом и подставленная под клыки нападающего шея.

Отто отчетливо хмыкнул. Ну да, такие вещи, может, городскому стоит втирать, и то если своей собаки нет. Каждый знает, животное не только способно, но и постоянно выражает свое настроение, состояние, эмоции. Частенько болтают, что собаки и их хозяева сходятся подчас характерами и поведением до такой степени, что легко угадывают мысли. Трудно ответить наверное, так или нет, и все же правильный владелец умеет определять по сигналам пса многое.

— Ну, это ладно. А вот время от времени практически все собираются вместе. Всегда на общем участке, не принадлежащем ни одной собаке, и устраивают самое настоящее вече. Не свара, когда заходятся в лае и выясняют иерархию силы. Спокойно общаются. А о чем — не понять. Стоит подойти ближе — моментально разбегаются, как пойманные на краже.

— Отчет главы о проделанной работе перед обществом, — залился смехом Отто, — или выборы нового тысяцкого. В смысле, вожака.

— Ну, тогда должны проявляться какие-то действия.

— Самки под хвостом нюхать не дают провинившимся, — продолжая ржать, просипел гот.

— Ничего такого не видел, хоть смотрел внимательно, — присоединился к ржанию рассказчик.

— Тайное общество! — валясь на пол и дрыгая ногами, вскричал Отто.

— Стоп! — резко сказал Данила. — Молчи!

Он потер грудь. Будто холодная игла вошла в сердце. И это было не просто так. Речь шла о Лизке.

— Что-то случилось у тебя дома, — пробормотал растерянно. — Что-то очень плохое.

— Ты о чем? — заглядывая в глаза, спросил испуганно Отто.

— Не знаю. Сам не знаю. Почувствовал, — шагнул к Земиславу и толкнул его, не особо сдерживаясь. — Ничего не чуешь, волхв? — потребовал. Тот молча пожал плечами, не переспрашивая. Уставился куда-то вдаль и покачал головой. — Кровь, смерть, холод, Элизабет.

— Мог через ребенка, — прошелестел шаман еле слышно, — я не ощущаю. Нет контакта.

— Какого ребенка?

— Эльза уже не одна, — встрял Отто.