Русские не сдаются! - Алексей Махров Страница 39

– Ты случайно не из того рода фон Глейманов, что из Восточной Тюрингии? – предсказуемо спросил Вондерер.

– Отдаю должное твоим познаниям в генеалогических древах немецких родов! – восхитился я. – Но, черт возьми, как?..

– Как я догадался? Отец в детстве заставлял меня изучать старинные фолианты, – скромно потупился «рыцарь плаща и кинжала». – Говорил, что в них спрятано все золото нашей древней земли!

Ага, вашей древней земли! Скорее уж нашей – на Эльбе, именуемой тогда Лабой, всего-то тысячу лет назад жили славянские племена.

– Выходит, что ты ведешь свою родословную от весьма знатной немецкой аристократической семьи, – продолжил заход разведчик.

Ох, ну и заливает! Думает, что я не знаю подробности: там всей аристократичности – крохотная баронская корона на гербе. К тому же в Германии сей «аристократический» род прервался еще в девятнадцатом веке. Пой, соловушка, пой! А чего, кстати, он тут распелся? Да он никак вербануть меня вздумал, сука фашистская!

– Ну, допустим… И что? – без всякого интереса спрашиваю я. Если он сейчас начнет родовые замки и крепостных крестьян обещать… точно в морду дам!

– Значит, ты немецкий дворянин! – подвел итог своего экскурса в историю Вондерер. – А воюешь с доблестным германским вермахтом!

– Да ты, блядь, совсем охуел, гнида вонючая! – сказал я тихим голосом. – Я русский!!! Может быть, мой давний предок и выполз из вашей поганой нищей земли, хватило ума сделать правильный выбор, но с тех пор каждый Глейман женился на русской девушке, улучшая свой испорченный генофонд. Во мне от немца только фамилия и осталась, чтобы о корнях помнить.

– Арийскую кровь не разбавить! – взвизгнул Вондерер.

– Мы, русские, куда большие арийцы, чем вы! Достаточно посмотреть на внешний вид вашего бесноватого фюрера или рейхсминистра пропаганды, а потом взглянуть вот туда, глазами показываю на стоящих у калитки бойцов. Оба, как на подбор, светло-русые, широкоплечие, высокие, с правильными чертами лица. Куда до них похожему на обезьянку «отцу нации»!

– Вы совершенно правы, мой юный друг! – вдруг с грустью сказал Вондерер. – Гитлер и Геббельс – не лучшие образчики истинно арийской крови. Но есть в нашей стране и другие люди…

Это он чего, на сто восемьдесят градусов повернул? Во дает, разведчик! Сейчас наверняка заведет песню про «лучшие умы», которые непременно перехватят управление, как только война будет закончена.

Угадал! Пользуясь моим любопытством, которое абверовец принимал за внимание, Вондерер минут пять живописал в подробностях, какая прекрасная жизнь наступит, если объединятся два братских арийских народа и у руля встанут истинные представители новой нации. Естественно, что объединение должно произойти только после того, как протянувший руку помощи доблестный вермахт истребит всех евреев-комиссаров, которые силой заставляют русских ариев воевать с ариями немецкими. И вот если некий Игорь Глейман, как сын сразу двух народов, хоть как-то поможет этому процессу, то ждут его слава, почет, уважение, куча денег и приличное поместье с сотней батраков.

– Ты про бочку варенья и корзину печенья забыл, Вольфганг! – усмехнулся я в ответ на сладкие речи.

– Что?! – удивился Вондерер.

– Я говорю, дешево ты меня оценил! Да и война только началась, неизвестно, кто победит!

– Конечно же, победит могучий вермахт! – убежденно сказал Вондерер. – Мы разбили лучшие армии, нам покорилась вся Европа!

– Вольфганг, Европа кончилась, когда вы пересекли границу моей страны! – задушевным тоном сказал я, незаметно отводя назад плечо. – Азия началась!!!

Тынц! Ударчик вышел хоть и слабеньким, контузия до сих пор сказывается, но резким и точным. Гауптман Вольфганг фон Вондерер слетел со скамейки и ласточкой пролетел пару метров, зацепив по пути ведро для окурков и врезавшись на финише в соседнюю лавочку.

Караульщики среагировали моментально. Пехотинец взял на изготовку «СВТ» и принялся обшаривать взглядом окрестности, а пограничник, предусмотрительно оставив свою винтовку в сторонке, бросился поднимать абверовца.

– Никогда вам, козлам поганым, нас не завоевать! – нависнув над Вондерером, сказал я. – Вы так и сгниете в своей сраной Гейропе, а турки и арабы вас похоронят. Канцлером у вас будет баба, и пидоры начнут регулярно проводить парады в центре Берлина!

Плюнув на прощание, я отошел к калитке. Тут на шумок из дверей хаты выглянул давешний лейтенант. Увидев ползающего в пыли немецкого разведчика, из носа которого лилась кровь, командир строго посмотрел на вытянувшихся по стойке «смирно» часовых.

– Что это с ним?

– Немец пытался бежать, товарищ лейтенант! – бодро доложил сержант, незаметно мне подмигивая.

– А мы пресекли! – добавил второй часовой. – Без членовредительства, как приказывали!

Я засек быстрый обмен взглядами между ним и командиром. Мне показалось, что боец едва заметно кивнул. Что за комедию они тут ломают?

– Глейман! Проходи! – позвал лейтенант, скрываясь в доме.

Хм, проходи… А куда? Домик-то немаленький – комнаты три или четыре. Однако лейтенант предусмотрительно ждал меня в коридорчике и почти втолкнул в небольшую клетушку, где едва поместились стол и пара табуретов. За столом сидел моложавый полковник с орденом Красного Знамени на груди.

– Так вот ты какой, герой! – густым приятным баритоном сказал командир и взглянул на стоящего за моей спиной лейтеху. Зуб даю – тот тоже кивнул, как часовой во дворе. – Присаживайся!

Я осторожно примостился на табуретке, в любой момент ожидая новой провокации. Однако полковник только устало улыбнулся и скомандовал:

– Вадик, принеси-ка нам чайку и там еще… чего найдешь! Думаю, что молодой человек голоден.

Лейтенант Вадик молча удалился, плотно прикрыв за собой дверь.

– Я начальник разведупра фронта Бондарев Григорий Иванович [39]. Могу поспорить, ты гадаешь, для чего тебя пригласили и устроили встречу с абверовцем!

– Ну… да! – осторожно ответил я. – Как-то всё это… странно!

– Ты прости меня за это… Проверку, так ее назовем. Но я должен был убедиться, что ты достаточно стоек, чтобы выполнить одно поручение.

– А как вам удалось подговорить Вондерера разыграть всю эту комедь с вербовкой? – искренне удивился я. Это ведь как минимум сам немецкий разведчик должен дать согласие работать на советскую сторону – то есть, в сущности, уже быть перевербованным. И когда это наши успели провести столь тонкую и достаточно сложную операцию всего за полдня? Дубинками по почкам можно выбить любые сведения, но настоящей лояльности от агента не добьешься. Насколько я в курсе, а мои знания базируются на нескольких прочитанных в юности книгах мемуаров ветеранов спецслужб, перевербовка с далеко идущими целями – тонкий психологический процесс, на который уходит куча времени. Или всё проще и Вондерер сломался практически мгновенно?