Подобно Войне за Веру - Лиланд Экстон Модезитт Страница 39

— Кто они? — спросил Тристин. — Вы знаете?

— Командир Милсини работает на плановый отдел главного штаба. Командир Чан… Этого я не знаю. Разве что заметил, все пилоты переходят на шепот, едва услышат, что он появился. У него только три чемодана барахла, и на каждом был наклеен расчет массы.

— Предусмотрительный малый, — заметил Тристин.

— Он был пилотом. Или и теперь пилот. Будь все пилоты такие, как он, никогда не забывали бы о важности расчетов массы, — Юраки встал и налил еще чашку чая, затем добавил в дымящееся питье вдоволь порошка Подкрепунчика.

Тристина передернуло:

— Как вы можете такое пить?

— И вы привыкнете, — Юраки глубоко вздохнул. — Вдобавок, у меня еще немало дел. Увидимся позднее. — Он забрал чашку из столовой. Тристин налил себе полчашки без Подкрепунчика и стал медленно потягивать. Не иначе, как он вздремнул и сам этого не заметил. Вздрогнув, он выпрямился и проверил по имплантату время. Так и есть. Прошло свыше двух часов с тех пор, как он покинул кокпит. Наверное, он устал больше, чем думал. Новая чашка чая с небольшим добавлением Подкрепунчика помогла ему стряхнуть дремоту, и он зашагал в сторону кокпита мимо техника в корабельной форме, по-прежнему наблюдавшего за состоянием ремонтных систем корабля с помощью шести-экранной панели.

— С чувством времени недурно, — заметил Хизерс с правого сиденья. — Еще пятнадцать или около того, — его глаза остекленели. Майор Лорентиан так и не удостоила Тристина взгляда. Прыганье огоньков по панели, кажется, замедлилось, каждую секунду гасли по два-три и уже не загорались. Может быть, системы снижают энергопотребление в канун перехода? Тристин не знал. Он впервые наблюдал за переходом с кокпита, и время скользило мимо.

— Приготовиться к переходу. Приготовиться к переходу, — прозвучали из рупоров слова Хизерса. — Тридцать секунд до перехода.

Корабль затих. Остановились вентиляторы. Погасли экраны. Исчезла гравитация, и Тристин выставил вперед ноги и неловко обхватил себя руками, коря себя за забывчивость.

В миг перехода весь корабль словно вывернулся наизнанку, черное стало белым, а тьма светом. Всего на долю секунды, но она казалась бесконечной, разумеется, исключительно субъективно. Не существовало часов, способных измерить продолжительность перехода. Затем с толчком, вызывающим спазмы желудка, корабль вернулся в нормальный космос.

Экраны перед пилотами замерцали медленно, а затем быстрее, датчики стали передавать сведения. Возобновилось шипение вентиляторов, судовая гравитация протащила Тристина сантиметров на десять по жесткой палубе. Ни один из пилотов не двинулся, хотя Тристин почти ощутил быстро возрастающий поток информации, бегущий через кокпит. Видовые экраны полыхнули и перенастроились. Они показали, что «Рузвельт» входит в систему и движется к Шевел Бета. Первый помощник потянулся и щелкнул клавишей близ консоли.

— Переход завершен. Мы идем внутрь системы. Идем внутрь системы.

Где-нибудь на финальном отрезке пути к Шевел Бета «Рузвельт» через свои приемники уловит импульсные и непрерывные сигналы, посылаемые с астероидов, находящихся в противоположных концах системы на синхронизированных орбитах. Сигналы содержат закодированные алгоритмы, при дешифровке которых, сверяясь с рассчитанным параллаксом, на идущем к пристани корабле Коалиции определят истинное время и тем самым погрешность при переходе.

— Так оно и бывает, лейтенант, увидимся позже, — и Хизерс бегло улыбнулся Тристину. Тристин понял, что ему, опять издевательски вежливо, предлагают уйти.

— Спасибо, сэр. — Он выбрался в узкий коридор за тесным кокпитом. Из ниши с приборами близ люка на Тристина поднял глаза сержант в корабельной форме.

— Удачи, лейтенант.

Тристин подумал, а ведь, пожалуй, судя по тому, что он видел, удача ему не повредит. А если вспомнить слова отца, то нужно нечто куда большее, чем простая удача.