Тень Покровителя - Михаил Тырин Страница 39

Васин взял куртку, вытащил из кармана диктофон с бесценным описанием маршрута. Пока есть время, надо бы перемотать пленку.

Дверь открылась бесшумно и очень медленно. Васин поднял глаза и понял, что на этот раз интуиция безбожно его обманула. В проходе стояли два юных сектанта, направив на него свои пистолеты.

Никогда Васин еще не чувствовал себя так глупо. Его провели, как сопливого мальчишку, взяли голыми руками без всякого труда и выдумки. Ему было так стыдно, что он даже не подумал о сопротивлении. После того, как оказался таким лохом, любая попытка сопротивляться вызовет только снисходительные улыбки.

Собственно, страха Васин не испытывал. Вчера у этих ребят была прекрасная возможность убить его, но они этого не сделали. Значит, у них иная цель.

Как бы только эта цель не оказалась еще хуже. Вдруг они захотят устроить какой-нибудь обряд с пытками и жертвоприношением. Сектанты все-таки...

– Мы не причиним вам вреда, если вы не окажете силового противодействия, – неожиданно вежливо сказал один из них. – Прошу встать, развернуться спиной и отвести руки назад.

Васин повернулся, с холодком в сердце ожидая, что сейчас его огреют по спине. Но ему просто стянули руки ремнем и мягко подтолкнули к выходу. Один из сектантов взял его сумку, бросив в нее куртку и диктофон.

Феда стояла в коридоре.

– Возьмите, это его вещь, – сказала она и протянула конвоирам пистолет.

Васин захотел посмотреть ей в глаза и выразить взглядом свое отношение к ее поступку, но девушка сразу повернулась и ушла к себе.

Его вывели на улицу и усадили в автомобиль – тот самый, черный, лакированный, с крестами на капоте. Вновь потянулись скучные тоннели. Но Васину и не хотелось смотреть в окна. Вместо этого он искоса наблюдал, как сектанты копаются в его сумке, ворошат бумажки.

Машина неожиданно вынырнула в солнечном зеленом садике с маленькими бассейнами, клумбами и белоснежными скульптурами. Сектанты вывели Васина на травку и усадили возле крохотного, почти игрушечного фонтанчика, побеспокоившись даже, чтоб на него не падали брызги. Его оставили одного.

У Васина даже мысли не возникало о том, чтобы куда-то бежать. Раз уж его оставили без присмотра, значит, уверены, что никуда он не денется. Наверняка все вокруг густо усеяно видеокамерами, а по периметру забора идет линия безопасности. Или что похлеще, собаки, например. Сторожевых собак Васин не любил.

Единственное, что он попытался сделать, это извернуться и вывести руки вперед, чтобы было удобнее. Но ничего не вышло, ремень держал крепко.

Ожидание неизвестно чего постепенно стало утомлять. Васин попытался прикинуть, что может ждать его в ближайшее время, чтобы быть готовым, но ничего так и не придумал. Слишком все здесь было по-дурацки и непредсказуемо. Этот мир казался игрушечным, в нем не было ничего настоящего, и поэтому опасность смерти здесь тоже не ощущалась. У Васина было такое чувство, будто он участвует в киносъемке.

Наконец о нем вспомнили.

– Где же он? – раздался из-за кустов веселый голос, принадлежащий, похоже, немолодому человеку. – Покажите мне нашего героя. Я весь в нетерпении.

«Сейчас начнутся неприятности», – с тоской подумал Васин.

В следующую секунду он увидел веселого, цветущего старика, одетого в белый костюм изящного, но сумасбродного покроя. Старик выглядел аристократично и вместе с тем был очень обаятелен. Васину показалось, что сейчас ему развяжут руки, вместе посмеются над его приключениями и отпустят на все четыре стороны, налив рюмочку на посошок.

Старик подошел, оглядел Васина с ног до головы и почему-то рассмеялся. А потом по-простому уселся на траву, не боясь повредить белизне своего костюма. Истуканы с крестами сели неподалеку с выражением полного безразличия.

– Если б вы знали, как я рад видеть здесь своего... Ну, скажем так, соплеменника, – сказал старик.

– Может, руки развяжете, в честь такой радости? – заметил Васин.

– Ну, это чуть позже. Иначе вы можете глупостей наделать и сами себе навредить. Вы меня, между прочим, знаете. Моя фамилия – только не удивляйтесь – Глинский. Тот самый Глинский, под которого вы так усердно копали... там.

– А чего удивляться? – спокойно ответил Васин. – Раз уж я сюда попал, то вам сам Бог велел...

– Знаете, здесь так интересно жить! – продолжал Глинский. – Здесь понапридумано столько разных забавных штучек, но совершенно не с кем поделиться впечатлениями. Местным это не в диковинку, а других собеседников, кроме вас, уважаемый, у меня просто нет. – Он снова рассмеялся. – Когда-нибудь мы с вами обязательно совершим прогулку по разным интересным местам, вместе обсудим, вместе посмеемся над здешними причудами. Обещаю, вам будет очень интересно. Вы здесь только второй день и еще ничего толком не видели, так ведь?

– Меня для этого вели сюда под пистолетами? Чтобы вы пригласили меня на прогулку?

– Ну, нет. О том, зачем вас привели, и вообще о делах поговорим позже. Скажите, что бы вам сейчас хотелось.

– Я же говорил – освободите руки.

– Я не об этом, я по большому счету. Что вам больше по душе – вернуться... э-э... домой или остаться здесь?

– Остаться здесь? – удивленно переспросил Васин.

– А разве вам здесь не нравится?

– Пока не очень.

– Естественно. Но это потому, что вы здесь никто. Совершенно иные чувства ожидают вас, если вы будете здесь равным среди равных. Человечество веками боролось, чтобы сделать свою жизнь лучше, и поверьте, к данному моменту кое-что ему удалось. Так вот, если у вас появятся деньги, друзья, круг общения, вы самолично сможете убедиться в моих словах. Вы увидите, что здесь совершенно иной подход к жизни, совершенно другие проблемы, и не такие, заметьте, гнусные, как там.

– И что дальше?

– Знаете, мы можем подружиться. Я готов совершенно бескорыстно оставить вас возле себя. Честно говоря, одна маленькая услуга от вас, потребуется, но это независимо от вашего решения. Неважно. Я повторяю, мне здесь не хватает собеседника. Мне не с кем обсуждать все удивительное, что я здесь нахожу, и это не пустяк, это серьезная проблема общения.

– А если мне захочется домой?

– Очень жаль, если захочется. Мне придется отпустить вас. Не волнуйтесь, убивать вас я не собираюсь в любом случае. Слишком это хлопотно, да и не враг вы мне теперь. Хочу обратить ваше внимание еще на одну деталь: кроме меня, никто не сможет отправить вас в конец двадцатого века. Эта информация пригодится нам в ходе дальнейших переговоров.

– Я не веду переговоров с бандитами, – сказал Васин.

Глинский криво усмехнулся.

– Вы их уже ведете. Первое мое предложение вы уже слышали, и у вас будет время его обдумать. Ну а второе предложение... Это даже не предложение, поскольку вариантов для вас практически нет... Одним словом, я подозреваю, что незабвенный Родион Терентьевич кое-что мог рассказать перед смертью – вам или вашим коллегам. Или просто случайным людям. И вполне возможно, что эта информация есть у вас. Я прав?