Повелитель плазмы - Уолтер Йон Уильямс Страница 39

На заднем сиденье девушку ждала корзина с фруктами, сырами и охлажденной бутылкой вина. Айя улыбнулась. Как быстро, оказывается, можно привыкнуть к комфорту! Мартинус занял место водителя, и дверцы закрылись с характерным металлическим клацаньем.

— Куда мы направляемся, Мартинус? — спросила она.

— На квартиру митрополита, — ответил он.

Маховые колеса пришли в движение, и автомобиль тронулся с места. Машина быстро набрала скорость. Девушка удобно устроилась на плюшевом сиденье.

— Мартинус, вы хорошо отдохнули в воскресенье? — спросила она.

В зеркальце заднего вида она встретила взгляд усталых глаз водителя. У нее снова возникло ощущение, что лицо Мартинуса заковано в броню, в которой проделаны небольшие отверстия для глаз, рта и носа.

— Боюсь, что у меня выходной не получился, — безо всяких эмоций ответил он.

— Жаль, — сочувственно заметила она. — Но, надеюсь, день прошел не впустую?

— Пришлось работать даже больше, чем в будни, — мягко произнес он.

«Вот как», — мысленно произнесла она, заложив эту информацию в свой банк.

Тут из ее кармана высунулся зажим, и девушка затолкала его поглубже. Во время обеденного перерыва она купила несколько зажимов.

Как обычно, после окончания смены на улице оказалось много машин и пешеходов. Глядя на этот бесконечный поток, Айя с большим удовольствием съела ярко-розовую сливу, кисть винограда и выпила полстакана вина. Вино оказалось сухое. Настолько сухое, что Айе с большим трудом верилось, будто она взяла в рот жидкость. Ей показалось, что она вдохнула некий удивительный воздух. Это волшебное вино еще больше оттенило замечательный вкус фруктов.

Все-таки как легко привыкаешь к комфорту!

Она выпила еще полстакана, надеясь, что все же сохранит голову ясной.

К Константину прибыла группа гостей. Айя встретила их в зеркальной передней, где они ждали лифта. Поднимались потом все вместе, и девушка имела возможность неторопливо рассмотреть каждого. Один из них оказался с крючковатым носом и торчащими из ушей клочками седых волос. Другой, что помоложе, чувствовал себя неловко в скромном синем костюме с кружевами. Третий — благодаря бороде, парчовой круглой шапочке и сутане — очень походил на священника. На его пальцах — кольца, на шее — цепь, камни и другие дорогие украшения в форме незнакомых Айе символов. У всех троих кожа цвета меди, широкие скулы и темные глаза.

Когда вышли из лифта, незнакомцы вежливо, но без всякого интереса улыбнулись Айе и отступили к стене, давая пройти сопровождавшему ее Мартинусу.

«Что может быть общего у Константина с этим священником?» — мысленно задала себе вопрос Айя.

Ей казалось, что им вообще не о чем говорить.

Через открытую дверь Айя прошла в гостиную мимо охранника в мешковатом костюме, которого хорошо запомнила по первой встрече. Другой охранник стоял у боковой двери, на нее девушка прежде не обратила внимания. Он отвернулся.

— Здесь эта женщина Айя с Мартинусом, — произнес он в переговорное устройство.

Повернувшись, он понял, что Айя слышала его доклад. Ему стало неловко.

— Извините, — пробормотал он.

— Закройте дверь, — отдал Мартинус указание охраннику таким холодным тоном, что спина девушки подернулась гусиной кожей.

Охранник мгновенно исчез за дверью. Только тут Айя поняла, почему в помещении зеркальные стены: охранники могли видеть всех, кто выходил из лифта.

Еще информация в личный банк.

Вслед за Мартинусом она направилась по спиральной лестнице в длинную комнату, которая выходила на оранжерею. Уже наверху услышала через открытую дверь низкий, глубокий голос Константина.

— Я им вообще не доверяю, — произнес он.

— Я на твоем месте поступила бы точно так же, — сказала Сория. — Но тогда зачем ты ведешь с этими людьми переговоры?

Охранник, открывший было дверь, теперь остановился в нерешительности.

Айя глазом не моргнув прошла мимо него и вступила в комнату в надежде, что на нее обратят внимание.

На Константине она увидела мягкий серый костюм с белыми кружевами. Сория красовалась в шелковом жакете с широкими плечами и облегающих брюках ярких тонов. На столике стояли хрустальные вазы с фруктами, напоминая больше предметы искусства. Здесь же сверкали медные подносы, бросали блики бокалы с недопитым вином. Ощущался слабый запах табака.

Константин и Сория ходили друг за другом вокруг стола.

— Будь это обычный прием, я велел бы Мартинусу дать им коленкой под зад, да посильнее, — с заметным раздражением произнес Константин. — Но это же не просто прием. Они могут нам помочь.

— Я дала тебе надежных людей, с которыми можно работать, — шипела Сория. — А ты выбрал этот сброд.

Тут Сория заметила Айю и в ее глазах сверкнули молнии. Девушка крепче сжала ручку чемоданчика и не отводила глаз от женщины.

— Если ты хочешь иметь с ними дело, то ты просто сошел с ума, — холодно, но уже несколько спокойнее произнесла Сория.

Звонко стуча каблуками по мраморным плиткам, она направилась к выходу. Ее обнаженная рука коснулась рукава девушки, и женщина на секунду остановилась.

— Надеюсь, вы кое-что поняли, — произнесла она.

Айя перевела взгляд на Константина. Он стоял с опущенной головой, угрюмым выражением лица и… озорным блеском в глазах.

— Входите, дочь моя, — громко пригласил он Айю. — Считаю, что ваше обучение началось.

Айя облегченно вздохнула и мысленно призвала себя успокоиться. Пройдя в комнату, она бросила взгляд на грязные тарелки и салфетки.

— Похоже, мой обед немного затянулся, — произнес Константин.

С этими словами он снял пиджак, бросил его на стул и закатал рукава рубашки.

— Если хотите, можете пообедать со мной, — сказал он.

— Спасибо, я поела в машине, — отказалась девушка.

Она огляделась и увидела на одном из столиков прекрасную серебряную вазу с экзотическими цветами. Рядом с ней стояла шкатулка с откинутой крышкой. Внутри лежало золотое с платиной ожерелье, сверкавшее бриллиантами.

Константин проследил направление взгляда Айи. Ленивой походкой он подошел к столику, поднял ожерелье на одном пальце и протянул Айе.

— Только что я подарил его Сории, — произнес он. — Это работа Форлонга. И мы с ней тут же поссорились. Интересно, почему бы это?

— Но ведь вы спорили не из-за драгоценностей, — заметила девушка.

— Слова касались одного, а чувства относились совсем к другому, — произнес он.

Константин потряхивал ожерельем, свисавшим с его пальца.

— Похоже, оно пришлось ей не по вкусу, — улыбнулся он. — Если хотите, можете взять себе.