Как я был пособием - Петр Ингвин Страница 39

От ответного взгляда пришлось сбежать.

Понадобилось минут десять шарахания взад-вперед по колонне, пока ошибок почти не стало.

– Первый этап освоили, – объявил я, – теперь второй. К единым действиям ног и рук подключаем дыхание. Вдыхаем на два счета, выдыхаем на три. Вдох: раз, два. Выдох: раз, два, три.

Царевны шумно задышали. Главное – слаженно, чего я и добивался.

– Все вместе: раз, два, раз, два, три. Вдох, два, вы-дох три.

– Разговаривать при ходьбе нельзя? – не выдержала Варвара.

– Можно. Если дыхание не сбивать.

– Рыкцари идут с такой же скоростью?

– Да. Если они к такому передвижению привычны, то могут и быстрее, но у них, помнится, рюкзаки были большие.

– Кто?

– Заплечные мешки. Восстанови дыхание. Раз, два. Раз, два, три.

– У нас есть шанс уйти?

– Шанс есть всегда.

– А сейчас? – настаивала она.

– Больше, чем когда-либо.

Сказанное воодушевило всех. Долгое время молчали. Если кто-то забывал о дыхании, я поправлял. Вскоре мы вышли к полям, просека превратилась в наезженную тропу, лес остался позади. Цивилизация.

– Идем дальше? – Варвара указала на север.

– Пока да. Чем ближе к деревням, тем меньше возможность, что встретим разбойников, им там появляться опасно.

– А нам?

– Вот и узнаем.

Вдали замаячила деревенька, а на тропе появился перекресток. Точно такие же колеи уходили влево и вправо.

– За мной! – Я свернул налево.

Возможные неприятности лучше обойти. Наверняка, крестьяне-телеговладельцы и меткий стрелок – жители находившегося перед нами поселка.

– Почему влево? – полюбопытствовала Варвара.

– Мы в землях западной границы, и я иду в сторону, где должна находиться башня.

– Правильно, – поддержали ученицы, – надо идти в башню, там еда и кров. И спасение. Никакие разбойники не страшны.

– Дыхание! – напомнил я.

Марш-бросок продолжался. Иногда в строю возникали разговорчики, но вскоре они смолкли, все устали. Двигаться вперед заставлял только страх погони. Шли мы часа три – для царевен это был подвиг. Я боялся, что на привале, опустившись на землю, они больше не встанут.

– Видите лесок посреди поля? – обратился я к поникшему воинству.

Лесок имел форму четкого прямоугольника, деревья – как на подбор, низенькие, с переплетением тонких корявых ветвей и широкой кроной, одинаковой высоты и толщины ствола. Само такое не вырастет, значит перед нами не лесок, а сад.

– Фруктовый сад, – подтвердила мою мысль приглядевшаяся Амалия. – Похоже на вишневый. Но сейчас не сезон.

– Оттуда хороший обзор во все стороны. Будет привал.

Мои слова дали царевнам сил дойти до сада.

– Старшим групп выставить часовых, остальным – быстрый перекус апельсинами и отбой.

Нужно восстанавливать силы. И неплохо бы поспать после безумной ночи. Выпотрошенный до полупрозрачности организм советовал просто упасть, где стоял, и не мучиться. Но – нельзя, ведь даже девчонки держатся: крепятся, пыхтят, стараются. На меня лишний раз они старались не глядеть, все в себе, внутри. Про «урок» мгновенно забыли, словно не было. Табу. Что ж, это лучшее, что они могли для меня сделать.

Я тоже старался забыть. Хоть на миг. Наивный.

– Тут родник! – донесся возглас Майи. Она успела добежать до другого конца сада.

– Привал у родника!

– Запястья ноют.

– С непривычки.

– Хорошо, что не сезон, – задумчиво произнесла Александра, располагаясь под вишней. – Никто не придет.

– Придут, – огорчил я. – Здесь родник. Придут к воде.

Едва голова коснулась земли, сознание выключилось.

Что-то снилось. Какая-то муть. Чушь и бред. Почти как реальность, если вспомнить последние события, только сон.

Открыв глаза, я обнаружил солнце подвинувшимся часа на два. Неплохо же мне вздремнулось.

Царевны спали вповалку, кого где сморило – и вдоль, и поперек, и вкривь, и вкось. Словно поле боя, только из тел не торчат стрелы. Испугавшись, я быстро проверил: дышат.

Рядом со мной, как и следовало ожидать, спала Варвара: рот открыт, веки трепетали, дыхание иногда сбивалось, отчего вздымавшаяся грудь нервно вздрагивала. Тоже снился экшн. С другой стороны от меня, метрах примерно в двух, посапывала Кристина, разметав темные кудри. Память напомнила мне о недавнем, противная фантазия тут же дорисовывала ныне скрытое. Я живо поднялся, пока организм не откликнулся, и, перешагивая через спящих, пробрался к роднику.

Ледяная вода взбодрила, и я обошел клевавших носом часовых.

– Все в порядке, – отрапортовали они, сами недавно разбуженные предыдущей сменой. – Никого.

Вернувшись к центру, я встал посреди сонного царства:

– Разве по домам никто не хочет?

Царевны сонно заворочались. Варвара подняла голову, огляделась мутным взором.

– Уже утро?

– Кому как.

Она вспомнила все.

– Погони нет?

– Обошлось. Быстро перекусываем и в путь.

– Ноги не идут! – посыпалось со всех сторон. – Руки болят! Поясницу ломит! Все болит!

– А продолжение урока будет? – вклинилось ехидное от Ярославы. Зеленый омут распахнул берега, тугие сопки со значением пошевелились.

Пришлось нахмуриться:

– Желающие могут дожидаться рыкцарей, остальным две минуты на умывание и две на перекус.

– Опять апельсины?

– Есть выбор, – сообщил я.

– Не хочу есть выбор.

– А какой выбор?

– Апельсины или ничего, – объявил я разбухтевшимся ученицам.

– Обожаю апельсины! – заявила Ярослава, томно потягиваясь. – Апельсины лучше, чем выбор. Кто не согласен?

Началось всеобщее брожение. Я поторапливал. Впрочем, царевны сами все понимали. Усевшись на траву, отряд взялся за надоевшие всем фрукты.

– Никогда бы не подумала, – донесся задумчивый голос Ярославы, по-турецки скрестившей ноги и мечтательно замершей с поднятым перед глазами ярким шариком в руках, словно она – Творец, только что сотворивший мир и глядевший, что подправить. После придирчивого осмотра взломанная планета отправилась в рот, пальцы потянулись за следующей. – Оказывается, ходить голой – это такое удовольствие… Ночью я была счастлива.

– Фу! – Клара скорчила рожицу. – Не голой, а обнаженной.

– Или хотя бы нагой, – прибавила Антонина. – Царевны голыми не бывают.