Мокрый мир - Дмитрий Костюкевич Страница 39

– Зачем? – перебила взволнованная Лита.

– Они чеканили в подвалах «деньгу» для богатого фабриканта. Разумеется, незаконно. Но что-то пошло не так, и, чтобы скрыть подпольное литье, фабрикант затопил мастерские.

– Святые сети…

Лита не хотела, но живо представила, как потоки воды устремляются по тоннелям, но несутся не на колеса механизмов кузнечных и молотовых цехов, а в комнаты с рабами-мальчишками…

Какая ужасная смерть. Шумная, мокрая, вечная.

Лита слышала, что ожиревшие мозгами богатеи Оазиса придумали себе новое развлечение: знатные особы устраивали под ротондами декоративные подземелья, куда спускались компаниями, чтобы пощекотать нервы сыростью и мраком.

Она вскочила и принялась ходить по комнате.

– Так они теперь злые?

– Они мертвые, – сказала Джиа. – И они уже не люди. Они забрали несколько слуг Придонного. К тому же…

Лита остановилась у южного балкона.

– Что?

– Возможно, все было немного не так. Или совсем не так. Я создала в воображении трогательную историю погибших мальчиков и тем самым подкормила духов своей фантазией. Начала их утешать, и общение прервалось. Они немного успокоились. Притихли. До твоего появления.

– Но ты их не боишься?

– Почему? Боюсь. Просто немного их изучила. Они слабеют, когда поднимаются высоко.

Лита поглядывала на Джиа. Открытое, смешливое, свежее, как чеканка, лицо. Задорный взгляд. Но как она, Лита, три дня назад могла увидеть в этом лице… да ничего не увидеть, кроме мышиной невзрачности? И что Джиа сделала с волосами, какими эликсирами зажгла в них цвет и огонь?

«…другая башня, она упала».

Лита вспомнила сон.

– Ты сказала, что другая башня упала. Почему?

Джиа пожала плечами.

– Духи утверждают, что из-за воды, которая размыла фундамент.

Лита задумалась. Может, ей вовсе не показалось, что башня кренится на сторону Кольца? Может, она видела еще одного призрака?

В задумчивости она сделала несколько кругов по комнате и опустилась на пол рядом с литераторшей. Глубокие серо-зеленые глаза смотрели на Литу. Во взгляде рыжеволосой девушки не было враждебности, которую источали глаза Веноны. Джиа рассматривала Литу с… желанием.

– Башня сначала наклонилась, – медленно произнесла Джиа, ее лицо приблизилось, – а потом – бабах.

Лита почувствовала, как дрожит ее новая знакомая, дрожит всем телом. Эта дрожь передалась и ей, помешала отстраниться.

– Извини, – прошептала Джиа, теплое дыхание коснулось щеки Литы.

– За…

А потом губы Джиа впились в ее губы.

Лита задрожала так, что испугалась собственного тела. Полные алые губы сновали по ее губам, что-то щекотное скользнуло по верхней… Лита закрыла глаза и робко ответила, толком не зная, что и зачем делает, чувствуя изысканную беспомощность, – и провалилась в эту щекотную мягкую дрожь.

Джиа с трудом оторвалась от губ Литы.

– Ты такая вкусная!

Она рассмеялась, подсела еще ближе и обняла Литу за талию. Положила голову на высокую грудь. Тонкие пальцы заскользили по линии позвоночника, лаская через платье.

– Давай продолжим у тебя, – предложила Джиа. – То есть в комнате…

* * *

Какое-то время говорить было не о чем. Это забавляло Джиа и смущало Литу.

Поэтому она заговорила первой и сразу поняла, что ляпнула несусветную чушь:

– Я думала, ты любишь… мужиков. Ну, как минимум одного. Ты так восхищаешься этим убийцей кракенов в своих книжках.

Джиа звонко рассмеялась:

– Ты ведь читала только одну.

– Ну да. В своей книжке…

– Я называю это гиперболой иронии.

– Чего? – не поняла Лита.

Джиа поцеловала ее в висок, слизнула капельку пота.

– Не забивай свою прелестную голову.

Лита осторожно отстранилась и потянула простыню на себя.

– Что-то не так? – спросила Джиа с пониманием во взгляде.

– А ты сразу поняла, что это… твое…

Джиа весело прищурилась:

– Изящный способ сказать, что тебе не понравилось.

Лита искала слова, но те разбегались, как жабы.

– Я не… мне понравилось, только…

– Не переживай. Я была рада стать твоей первой. И не против остаться последней. – Джиа заговорщически подмигнула. – В этом есть надрыв.

Лита попыталась разобраться в себе.

– Не волнуйся. – Джиа потерлась щекой о ее ладонь. – Останемся подругами, идет?

– Идет.

– А как ты относишься к Нэю? – спросила Джиа.

Лита фыркнула.

– А как можно относиться к жабе?

– Ой ли, – улыбнулась писательница. – Он ведь тебе нравится?

– С чего ты взяла?!

Джиа лукаво прищурилась:

– И правда, с чего? Кому могут нравиться эти мужчины? В большинстве своем дремучие дурни и самовлюбленные чудаки. А уж колдуны… Ты ведь выросла в Кольце, так? Рыбаки считают колдунов дьяволами, а колдуны считают остальных беззащитными детишками. Но Нэй – он другой… Он храбрый, добрый и настоящий! Во всяком случае, в моих книгах.

Лита молчала, думая, как сменить тему.

– Ты умеешь готовить, – сказала наконец.

– Грибной суп и рыбные котлеты. Котлеты и суп. На большее не рассчитывай.

– Ты так и не рассказала, как пряталась от меня в башне. И как превратилась в служанку.

Поколебавшись, Джиа потянулась к тумбочке и извлекла из складок платья колечко из проволочек, крошечное гнездо на кожаном шнурке.

– Подарок Нэя.

– Что это?

– Амулет анонимности. Нэй привез его с Архипелага Несуществующих.

– И как он работает?

Джиа вскочила на постели.

– Пошли, покажу!

Сопротивляться порыву было бесполезно.

Они поднялись по лестнице в башенную надстройку.

– Знаешь, как называется эта комната? – спросила Джиа. Не дождалась ответа: – Акустическая! Стой здесь и слушай!

Она оставила Литу в центре комнаты, а сама шмыгнула в угол. Зашевелила губами.

– Ты очень сладкая! – разнеслось по помещению.

Лита была уверена, что Джиа говорит шепотом, но звук был отчетливый и объемный.

– А теперь ты! – скомандовала подруга. – В другой угол!

Лита прошла к стене.