Я - Роран. Книга 3 - Григорий Магарыч Страница 39

Вновь выполнив телепорт к Стражу, я, уклонившись от пролетевшего в старика стержня, мощным ударом кулака отправил его полетать. Вновь использовав мгновенное перемещение, оказался над ним и вонзил в его грудь костяной шип.

— Сука… — прошипел я, вытерев пот с лица. Страж вновь исчез. — Что делать-то… — я начинал уставать, а врагу вообще было плевать на мои удары. Он тупо исчезал и появлялся вновь без каких-либо ранений.

Девочки вообще не понимали, что им делать, и лишь пятились назад. Азуми плакала навзрыд, ощущая мучения старика, а я, жадно глотая воздух, смотрел на все это и не понимал, что нужно делать.

Наконец старик смог высвободиться, подняв себя своей же кровью и сняв со стержней израненное тело. Да, он смог свалиться на землю и скрючиться, но вот цепи все еще сковывали его руку в точности так же, как это было с Эрастом. Цепь была из маны, а держало ее что-то в земле, поэтому сломать ее физическим ударом было нереально.

— Отвернитесь, девочка! — крикнул я и, переместившись к старику, разрубил ему руку лезвием из маны.

— А-а-а! — заверещал тот, освободившись окончательно. — Больно!

— Терпи… — прошептал я, взяв его под руку. — Ты еще живой, поэтому терпи…

И тут вдруг нас окатила крупная дрожь. Волна безумной энергии, исходящей из Азуми, вновь заставила нас свалиться на землю и схватиться за головы. Я пытался создать барьер, но было такое чувство, будто я пытаюсь остановить грузовик с помощью тонкой деревянной стенки.

Как только волна боли прошла, а Азуми смогла взять над собой контроль, перед нами снова возник высокий мужчина без единого признака усталости. Это было невыносимо — сражаться с бессмертным.

— Уходите… — прошептал Арчи и тут же схватился за горло. Тонкая невидимая нить стала душить старика. — У…хо…дите…

«Хоширо, мать твою!» — рявкнул я старику, но тот вновь меня проигнорировал.

Встав на ноги, я вытянул ладонь и, со зверской силой притянув Стража, схватил его за горло и сжал с такой силой, что тот в миг обмяк, повиснув на моей руке. Висел он так около секунды, пока его тело вновь не испарилось.

Посмотрев на Арчи, я выругался вновь. Тонкая нить разорвала его кожу и продолжала стягиваться. Арчи же лишь морщился от боли и скрежетал зубами.

— Старикашка-а-а! — прокричала мелкая так, что волна ее ауры на секунду заставила меня забыться и, потеряв сознание, свалиться на землю.

От удара затылком я вновь пришел в себя и прерывисто задышал.

— Азуми! — крикнул я мелкой. — Ты что творишь, мелкая?! Вспомни уже, чему тебя Арчи учил!

К этому времени Страж вновь «ожил» в двадцати метрах от нас, в том же самом месте, откуда и начал бой. Возникло такое ощущение, будто он двигает петлей времени по своей прихоти и возвращает свое тело в исходное состояние.

Но, кажется, старика петлей тоже убить невозможно. Тот корчился от боли, но не обмякал, что явно пугало Сергея. Вновь подойти к нам Стражу не получилось. Новенький черный Майбах Бастиана на огромных скоростях въехал в спину мужчины, перекинув его через кузов. Машина проехала еще немного и со свистом затормозила около Гелентвагена.

Из дверей посыпались мои союзники в лице Бастиана, Арьи и безрукого Эраста.

Заметив, как Арчибальд корчится от связывающей его нити, Эраст рванул в его сторону, резко остановился около старика и, ловко изобразив неизвестную мне печать, разбил нить вдребезги.

— Аргх… — выблевал Арчи остаток еды на землю и закашлял кровью, свалившись на четвереньки.

— Его не убить… — процедил я, продолжая поглощать воздух, опершись ладонями о колени. — Он бессмертен…

— Не совсем… — отметил безрукий Эраст, оглядываясь по сторонам. — Он тратит на это свои жизненные силы. Каждая печать имеет свою цену… а тело, в которое он попал, не бессмертно.

— Что вы на вокзале, блин, забыли? — нахмурился беловолосый Бастиан. — Я столько денег отгрохал на то, чтобы все эти камеры повзламывать и людей разогнать! Если кто-то увидит ваш бой, сюда ринутся армии солдат и всех вас положат!

«Скажи это кудряшке…» — чуть было не выпалил я, но решил не перекидывать ответственность.

— Плевать на армию… — выговорил я с трудом. — Нас и так положат…