Егерь императрицы. Тайная война - Андрей Булычев Страница 39

После сытного ужина все, кроме дежурных караулов, устроились отдыхать. Егоров, закрыв глаза, буквально сразу же «вырубился», пригревшись возле горячего бока печи.

Разбудил его Гусев, Сергей тряс за плечо командира:

– Вашбродь, вашбродь, вставайте! Там лазутчика перехватили наши дозорные. Богдан уже его допрос ведёт.

В доме зажглись масляные светильники. Вся семья лесника сидела возле матери в дальней отгороженной занавесью части дома. Хозяина в ней не было, и Лёшка вышел во двор, подсвечиваемый факелами. На снегу в окружении егерей сидели отец с сыном и какой-то незнакомец с разбитыми губами. У Вука тоже под глазом наливался огромный синячище. Руки у всех троих были связаны за спиной, а перед ними сидел на колоде Богдан в своей неизменной повязке.

– Ах, чтоб тебя… – до ушей Лёшки донеслась сочная ругань и какое-то шипение! Под одним из факелов удерживаемому Трифоном и Никитой Лёньке прижигали крепким спиртным окровавленную щёку.

– Стоять, заноза, да не вертися ты! Смирно стой, ну сказали же тебе не дёргайся! – ругнул парня Макарыч. – Да не шовелись, сейчас я тебя уже шить буду!

Молодой егерь замычал от боли, но продолжал стоять на месте, а седой унтер уже делал ему второй стежок, прошивая кожу на живую.

– Зато борозда на щеке как у их благородия будет! Считай, паря, что ты уже одной ногою в капралах нонче состоишь, – шутливо подбодрил страдальца Трифон.

– Что здесь случилось? Докладывайте, – нахмурившись, спросил Егоров, оглядывая весь двор, на котором сейчас сновала вся команда.

– Да вот, Ваше благородие, как все уже угомонились и спать залегли, этот, который помоложе из хозяев, за околицу вдруг подался, – докладывал Тимофей. – Он же не знал, зараза, что у нас тут несколько тайных дозоров вокруг залегли, а не только тот, что на самом виду шебуршился. Ну вот, наши и дошли с ним до овражка, а там этот чужой его ждал, – и он кивнул на сплёвывающего кровь с разбитых губ незнакомца. – Ребятки начали их брать, но уж больно они оба вёрткие оказались, особливо тот, который к Вуку в гости пожаловал. Лёньке он вон щёку ножом просадил, ладно хоть ружьишко у него сразу же выбили, – и он кивнул на прислонённое к сараю оружие. Рядом с этим ружьём стоял старый мушкет и топор на длинной ручке.

– Понятно, – кивнул Егоров и подошёл поближе к задержанным.

Богдан только что-то горячо и на повышенных тонах выговаривал всей троице, и те теперь сидели с виноватыми и потупленными к земле взглядами. Только незнакомец громко шмыгал разбитым носом и сплёвывал кровь на белый снег.

Богдан встал с колоды и повернулся к Лёшке.

– Ну что сказать, господин подпоручик. Налицо типичная жадность и недоверие. Нашему рассказу Слободан не поверил, посчитал, что мы не борцы с османами, а вольные бродяги-разбойники, возможно, даже и находящиеся у них, кстати, на службе. На эту мысль его навело то, что, с его слов – «у нас очень хорошее оружие и много турецкого серебра». Да и многие на сербском не разговаривают, потому как похожи на наймитов албанцев, которые на стороне завоевателей здесь с местным населением воюют. Слободан с сыном, похоже, действительно являются связниками у одного из местных отрядов гайдуков. Накормив нас у себя до отвала и обогрев, он отправил Вука в заранее условленное место. Сегодня как раз приехав из Княжеваца, он должен был принять у себя людей из леса, передать им провиант, купленные в городе лекарства и рассказать все последние новости. Но вот самой его главной новостью, похоже, как раз таки и были мы с вами. Как уж они хотели извести больше сорока вооружённых до зубов человек, непонятно, но факт остаётся фактом, планы такие лесник вынашивал. Уж больно ему наше оружие понравилось, и тот кошель с серебром, который вы столь неосмотрительно ему продемонстрировали. Ну, собственно, на этом всё, все трое теперь уже догадываются, на кого они тут нарвались и какие мы «болгарские гайдуки». Матерные выражения наших егерей вас полностью рассекретили, и теперь я, право слово, даже не знаю, хорошо это или же плохо.

– Нда-а, задачка, – почесал лоб Лёшка. Полностью удержать в тайне движение отряда теперь будет очень сложно. Слишком много свидетелей образовалось из всех тех, кто их видел, а они ещё даже до своей цели не дошли. В любом случае, как бы там ни было, а свою задачу им придётся продолжать выполнять.

– А что тут хорошего-то? – Алексей посмотрел вопросительно на разведчика. – По поводу плохого я тебя, Богдан, уже даже и не спрашиваю.

– Немного хорошо, это хотя бы то, что наши хозяева, – и серб кивнул на сидящую троицу, – теперь сильно раскаиваются в своих худших подозрениях к нам, и они теперь совершенно искренне собираются нам помочь и хоть как-то, но всё же загладить свою вину. И знаешь, господин подпоручик, а я им сейчас верю.

– И чем же они могут нам помочь? – стоявший рядом с задержанными Озеров скептически посмотрел на Богдана с Егоровым.

– Ну, во-первых, это помощь с провиантом, – понизил голос, чтобы никто не слышал их разговора, серб. – Вам ведь придётся ещё и отходить назад к Дунаю после выполнения всего задания. Так что на обратном пути здесь вполне можно будет пополнить запасы провизии и даже немного отдохнуть. Ну и самое главное, если они так хорошо к нам относятся и испытывают нужду в оружии, то можно будет отдать немного из трофеев и попросить у них военную помощь. Местные гайдуки хорошо знают местность и вполне могут отвлечь на себя возможную погоню.

В словах Богдана был смысл, и офицеры подошли к задержанным.

– Развяжите их, – кивнул Лёшка на связанную троицу. – И пусть они встают. – Подождав, когда сербы оправятся, Лёшка кивнул Богдану: – Переводи, я хочу, чтобы они поняли, что мы от них хотим. Мне нужно только их личное искреннее желание нам помочь.

– Я командир отряда русской императорской армии, офицер, подпоручик Егоров Алексей. А вокруг мои солдаты и младшие командиры. Разумеется, вы знаете, что Россия сейчас ведёт войну с Османской империей. Мы здесь для того, чтобы выполнить порученное нам задание против турок. Хотите ли вы нам помочь? Если это вызывает у вас какие-нибудь трудности или же опасения, то скажите сразу, мы вас неволить не будем, тут же отпустим, а сами уйдём дальше своей дорогой.

Сербы посмотрели друг на друга, и за всех ответил тот, у которого были разбиты в кровь губы.

– Меня зовут Деян, – переводил Богдан. – Я помощник команданта четы гайдуков Братислава. Нашу чету в этих землях знают все. Мы ненавидим османов и не упускаем возможность пустить им кровь. Ему, – Богдан кивнул на Девана, – очень неудобно, что так получилось с тем русским парнем, которого он ранил, и он очень надеется, что это ранение у него не тяжёлое и он быстро поправится. Просто когда из ночного леса так неожиданно выскочили эти белые фигуры, единственное, что он успел сделать, это схватиться за нож. Конечно, он и все побратимы в их чете с радостью помогут русским солдатам в их деле. Пусть только офицер скажет, что им нужно делать, и он донесёт все до команданта гайдуков.

– За нашего солдата Деян может не волноваться, у него просто царапина, которую ему уже зашили, а шрамы только украшают мужчин, – улыбнулся Егоров. – А из помощи, это главное, чтобы они все держали бы пока нашу сегодняшнюю встречу в тайне. Сами понимаете, если даже одно неосторожное слово долетит до ушей турецкого наместника, против них тут же бросят все силы, что только имеются в этой османской провинции. Османы не допустят появления русской военной команды за Балканами. Достанется и им, и всем мирным жителям. Так что держите всё в секрете. На обратном пути, после выполнения своего дела, мы, вероятно, ещё заглянем сюда и тогда, возможно, сможем помочь чете с трофейным оружием. А пока нам нужен только лишь провиант, как минимум на неделю.