Крестоносцы пустоты - Илья Шумей Страница 39

– Реальной властью обладает не тот, кто заседает в высоком кабинете, – втолковывал Том, – не тот, кто говорит красивые и складные слова с трибуны, а тот, кто может что-то сделать. Я, к примеру, могу в любой момент перехватить управление этим коптером, да и любым другим, вне зависимости от важности той персоны, что на нем летит. И в чьих руках тогда окажется реальная власть?

– Тоже мне, властитель! – парировала Урсула, – Если разобраться, то ты без своих электронных игрушек – никто. Ноль без палочки. Любой, научившийся ими пользоваться, легко сможет тебя заменить. Мои же способности – врожденные, и их у меня не отнять! И я без всяких костылей и приспособлений, одной лишь силой своего разума способна ввернуть тебя, да и любого другого в бездну беспросветного отчаяния.

– Что ж, попытайся, – я почти видел, как Том ухмыляется.

– В смысле? – девушка, распалившись, даже не заметила подвоха.

– Ты ничего не способна создать, вы, медиаторы, всегда только подворовываете, крадя эмоции у одних людей и подсовывая их другим. А без источника дармового сырья ты точно такое же ничто, как и я без компьютера. Чтобы наслать на меня отчаяние, тебе придется его где-то взять, – Том кивнул на пробегающий за иллюминатором океан, – Ну так давай, попытайся.

– Черт, – буркнула Урсула, признавая поражение в этом раунде.

– Все, ребята, хватит, – подал голос Овод, – препирательства потом продолжите, сейчас нам работать надо, мы уже подлетаем. Томми?

– Понял, приступаю, – отрапортовал парень. Приятно иметь дело с профессионалами, умеющими четко отделять личные капризы от интересов дела, – Какая дистанция?

– Двести.

– Как подлетим на сотню, придет первый запрос. Ты тогда отверни вбок и двигайся по дуге вокруг. Мне понадобится время, чтобы договориться с системой.

– Принято.

– Сейчас нам спешка ни к чему. Эта железная тварь – она без души и сердца. Чуть что не понравится – собьет, не задавая вопросов.

– Черт, – выдал теперь уже я.

Только сейчас я в полной мере осознал, что наше путешествие – не увеселительная прогулка, а самая настоящая спецоперация, связанная с совершенно реальным риском для жизни. Никаких условностей, никаких скидок на неопытность или незнание, и слезные увещевания в исключительно добрых намерениях тут не помогут. Зенитной ракете милосердие или жалость неведомы.

– Эй, не дрейфь! – подмигнул мне Овод, – Томми свое дело знает крепко.

– Хвалить будете, когда приземлимся, – отмахнулся тот, – Ага! Есть запрос! Ну все, теперь давай немного покружим. Я дам знать, когда путь будет свободен.

Ну а дальше всем нам оставалось только молиться, чтобы все обошлось. К счастью, Том действительно умел находить общий язык, казалось, с любой электроникой. Уже очень скоро он дал Оводу отмашку, и мы пошли на посадку.

В тот момент, когда опоры нашего коптера коснулись земли, я не скрывал вздоха облегчения, но наш зловредный компьютерный гений все же изыскал способ сделать нам приятное еще разок.

– Вы, это, не спешите особо, – заметил он, увидев, как пассажиры расстегивают ремни и направляются к выходу, – тут еще патрульные дроны есть. И они тоже вооружены.

– Черт! – резюмировал за всех нас Овод.

– Вот именно, – Том снова склонился над планшетом и почти мечтательно добавил, – Потом еще обратно как-то улететь надо, а беглецов тут не особо жалуют…

В общем, оттянулся он на нас по полной программе, хотя я подозреваю, что все его шпильки предназначались в первую очередь Урсуле. Ну не мог он ей простить тот самый «ноль без палочки»!

Однако, едва спустившись по трапу и ступив на вымощенную камнем дорожку, мы сразу же почувствовали, как накопившееся напряжение последних дней начинает нас потихоньку отпускать. Да и сложно устоять, сохраняя предельную настороженность и готовность к встрече с возможными неприятностями, когда со всех сторон тебя буквально обволакивают умиротворение и нега.

Белоснежный, раскалившийся на солнце песок, мягко накатывающие на него лазурные волны, шелест колышущихся на ветерке пальм, щебет райских птиц… казалось немыслимым, что в таком идиллическом уголке способно затаиться нечто недоброе или агрессивное.

– Это что – тюрьма?! – Урсула, похоже, испытывала те же чувства, что и я.

– Вроде того, – кивнул Овод, внимательно всматриваясь в окружающие заросли.

– Ой! А не подскажете, какое именно преступление требуется совершить, чтобы меня сюда упекли? Всю жизнь мечтала отдохнуть в такой вот кутузке!

– Вот намотаешь на палец нескольких крупных бизнесменов, министров и членов парламента – тогда и заработаешь себе на карцер с видом на море, – Овод обвел рукой окружающее тропическое великолепие, – Ну как, чувствуешь что-нибудь?

– Пока ничего, – девушка подобралась и закрыла глаза, вслушиваясь в ментальный эфир, – девственная чистота. Кроме вас, конечно.

– Ну да, разумеется, – не дожидаясь приглашения, Том затопал по дорожке вперед, сверяясь с показаниями планшета, – прилетели, нагадили… главный корпус вон там, чуть дальше по берегу.

Он махнул рукой вправо, указывая нам направление.

– Что ж, – Овод кивнул нам и сам зашагал следом, – все указывает на то, что наше первоначальное предположение оказалось верным. Киры здесь нет.

Мы прошли мимо выстроившихся у края посадочной площадки безмолвных служебных дроидов, готовых исполнить любое пожелание хозяина.

– У меня в голове не укладывается! – я запустил руки в волосы, удерживая свою черепушку от кажущегося неминуемым взрыва, – Как они дерзнули вызвать к себе обратно ту, что едва не пустила под откос всю их систему?! Ту, чьи феноменальные способности им практически неподконтрольны?! Ту, которой они боялись пуще атомной бомбы?! Что именно, какой немыслимый вселенский ужас заставил их так поступить?!

– Тех, кто забрался настолько высоко, можно всерьез напугать только двумя вещами – потерей денег и потерей власти, – Овод наподдал ногой валявшуюся на дорожке ветку, – Видимо, их прижало действительно серьезно. И все события последних дней, начиная с ментальных атак и заканчивая штурмом Стены, так или иначе, варятся в одной общей кастрюле. А Кира для них – последняя возможность попытаться остудить варево и не дать ему убежать.

– Скорей всего, – согласно кивнул я, – Вот знать бы еще, кто всю эту кашу заварил? И зачем?

– Увы, я пока не знаю ответа на твой вопрос, но почему-то уверен, что никому из нас он не понравится.

Потом мы еще долго бродили по острову, дивясь на те фантастически роскошные условия, что были созданы здесь для единственного заключенного. Я же помнил, что в данной тюрьме, обставленной в соответствии с самыми придирчивыми требованиями, которую многие сочли бы за курорт, всегда содержался лишь один, но исключительно важный человек. Сначала Эдуард, потом Кира…