Николай Хмурый. Война за мир - Михаил Ланцов Страница 39

Резервов больше не было. Все до последнего взвода уже было введено в бой. Кроме личной охраны Святополка. Там, конечно, не полный взвод, но бойцы очень толковые. Поэтому он еще раз чертыхнулся и, не говоря ни слова, вышел из помещения.

– Бойцы, за мной. К бою! – рявкнул он, перекрикивая шум стрельбы. Поймал брошенный ему автоматический карабин. Чуть погодя – разгрузку с боеприпасами. Накинул ее. И рысью бросился по переходам к самому горячему участку. А его охрана следом.

И уже спустя несколько минут Святополк со своими бойцами атаковал с тыла тех, кто давил остатки взвода в секторе два-двенадцать-дельта. Это и решило исход боя на этом участке. Нападающие ведь своим огнем сумели подавить все три пулемета взвода Лейб-гвардии. Просто не позволяя им высунуться. А тут удар в тыл. И плотный обстрел чуть ли не в упор из автоматического оружия из доброй дюжины стволов. Такое кого угодно смутит и шокирует. Чем воспользовались пулеметчики и поставили нападающих в критически сложную ситуацию перекрестного обстрела на открытой местности.

Минуты не прошло, как ситуация нормализовалась. Во всяком случае – на этом участке.

А дальше все как-то пошло на спад.

Удачных для нападающих случайностей больше не происходило. А высокая концентрация пулеметов и минометов вкупе с практически неисчерпаемым запасом боеприпасов делали свое дело. Они перемалывали волну за волной. Очень уж удачная конфигурация обороны получилась.

Попытка применения нападающими пушек для прорыва внутренних позиций провалилась с треском. Их легко парировали минометами, которые в условиях столь плотной застройки имели существенное преимущество. Так что и орудия все повредило, и расчеты их перебило так быстро, как это только было можно.

Так до рассвета и досидели, когда все и закончилось.

Перестрелка начала стихать где-то за час до первых лучей солнца. Потом нападающие уже не лезли вперед и просто постреливали уже издалека. И, наконец, они совсем откатились, прекратив натиск и отойдя от Запретного города.

Впрочем, командир полка не спешил занимать оставленную противником территорию. Сил для этого у него не имелось. От всего полка в строю оставалась едва треть, да и та частично раненная.

Все выдохнули только в шестом часу утра, когда к Запретному городу подошел бронепоезд и два батальона пехоты, поднятые на железной дороге в самом начале атаки. Они всю ночь мчались вперед под всеми парами. Но, увы, не успели. Хотя их появление могло бы кардинально изменить ход боя и ускорить победу, самым решительным образом сократив потери защитников…

Святополк, прихрамывая и опираясь на плечо бойца, вошел на командный пункт. Его нога, кое-как перевязанная, кровоточила. А лицо было бледным от потери крови.

Медики бросились к нему и, не слушая никаких возражений, начали обрабатывать рану. К счастью, сквозную. Но все равно – ее требовалось прочистить. Мало ли туда фрагменты одежды или еще какая грязь набилась?

Это было болезненно. Обезболивающего нормального под рукой не оказалось. Поэтому ограничились обычной палкой, зажатой в зубах, и несколькими крепкими парнями, что удерживали Святополка от махания конечностями.

Обошлось без сильных мучений – он довольно быстро потерял сознание от болевого шока… Очнулся же он в совершенно неожиданной обстановке.

Его супруга… та самая «холодная и скользкая рыба», держала его голову у себя на коленях, как на подушке, и, откинувшись на спинку постели, дремала, имея заплаканный вид. Он едва заметно пошевелился. Серафима тут же проснулась, открыв глаза, и мягко, очень добро ему улыбнулась. Он никогда не видел, чтобы она ТАК ему улыбалась.

– Что с тобой? – хрипло спросил Святополк.

– Ничего. Отдыхай, – ласково произнесла она, начав поглаживать его по голове.

Это было так странно… так непривычно… так неожиданно… что Святополк воспринял все как сон. Странный сон. И невольно закрыл глаза, наслаждаясь таким необычным и таким приятным моментом…