Спецназ Великого князя - Юрий Корчевский Страница 38

– Приготовились! – тихо сказал Фёдор.

Литовцы не спеша доехали до места, где сотня в лес свернула. На большой дороге остались следы от множества копыт. Первый из всадников с коня соскочил, стал следы разглядывать. Сейчас «следопыт» тревогу поднимет. Фёдор махнул рукой, грянул залп. Опушку дымом затянуло. М-да, встреча неожиданная, Фёдор не успел обговорить, что хотя бы одного в живых оставить надо было. А сейчас вся сотня залп сделала, и у литовцев шанса выжить не было. Фёдор подошёл к телам. Все пулями изрешечены, никто не дышит.

– Зарядить пищали!

Залп сотни пищалей могли слышать окрест. И дозор мог идти впереди большой рати и столкнуться с ней с разряженным оружием чревато потерями. Несколько минут, стрельцы пищали зарядили. К Фёдору дозорный подскакал, который сигнал тревоги подавал. Он тоже в лесу прятался, и дозорный десяток литовцев мимо себя пропустил.

– Сотник, пыль на дороге, пока далеко.

Пыль – это плохо. Пыль взбивает множество копыт. И самое разумное – повернуть назад, в бой не вступать.

– Вот что, скачи вперёд, прикинь, сколько войска идёт.

Ещё не факт, что литовцы, вполне могут быть русские из другой рати. Чётких границ нет, а с набегами ходили как наши, так и литовцы. Оружие, шлемы, щиты, всё схожее. Разница только в одежде, да прапор другой. Дозорный ускакал. Фёдор приказал выводить коней из леса. Если литовцы и много, надо к своим галопом возвращаться. Ежели врагов мало, стоит бой дать. Дозорного долго ждать пришлось, около часа. Показался на дороге, стрелой летит, к шее скакуна припал, рукой машет! Доскакав, спрыгнул с коня:

– Полторы сотни идут. Если и ошибаюсь, немного.

Фёдор решил дать бой. Сидеть в крепости и стрелять из-за укрытия скучно. Он воин, а не плотник или хлебопашец. Его дело ратное. Поскольку чужая рать сюда сама шла, решил стоять на месте. А чтобы не отвернули, увидев русских, обманку придумал. Половину сотни в лес завёл.

– Стоять здесь наготове. Как рукой махну, выбегаете, строитесь шеренгой и залп даёте.

Если сразу дать залп из всех пищалей, литовцы обязательно воспользуются, в атаку пойдут, а встретить огнём не получится, времени на перезарядку много уходит.

Коней снова в лес завели. У литовцев лучников хватает, ранят или убьют коня, а это средство передвижения, и заменить его другим не всегда возможно. У селянина отобрать можно, только конь будет тягловым, привыкшим ходить с телегой или плугом. И никогда он быстро не побежит, как лошадь верховая. И стоит скаковой конь дорого, до двух рублей, когда годовое жалованье рядового ратника первого разряда пять рублей в год.

Чужая конница показалась. Увидели горстку стрельцов, сабли выхватили, с посвистом удалым на полусотню Фёдора помчались. Сто шагов осталось, когда Фёдор скомандовал:

– Пли!

Залп. И кони, и люди литовские падать стали, на них налетали задние, тоже падали, а Фёдор рукой машет, сигнал подаёт. Отстрелявшаяся полусотня в лес побежала заряжаться, её место другая полусотня заняла. Литовцы себя в порядок привели. А тут ещё один залп! И снова смена полусотен. Ещё залп! Не выдержали литовцы убийственного огня с близкой дистанции, развернули коней, кто уцелел, и уходить стали. На месте побоища трупы, и людские, и конские. Кони, что без всадников остались, за ратью литовской поскакали.

– По-быстрому собрать трофеи! – распорядился Фёдор.

Оружие собирали, срезали или срывали с поясов кошели. Трофей в бою добыт, не мародёрство. Монеты литовские чудные, на рубли не похожи, с профилем Казимира, уже умершего. Да всё равно, чей профиль на монете, купцы русские любые монеты принимают по весу, хоть золотые, хоть серебряные.

К вечеру сотня в Вязьму вернулась, нагруженная трофейным оружием, шлемами и кольчугами. Хорошее оружие или броню казна выкупала, а что похуже, брали кузнецы-оружейники. Подремонтируют или вовсе перекуют и продадут. А ратнику, что трофей на меч взял, приварок к жалованью.

Столкновения продолжались ещё всю осень и зиму. И лишь пятого февраля 1494 года был заключён мир. По нему большая часть земель, завоёванных войском Ивана или присоединённых путём перехода князей на службу Московскому государству, входили отныне в состав земель московских. Вязьма стала частью русского государства, но литовцам вернули Любуцк, Мезецк, Мценск. Также Иван дал согласие на брак дочери Елены с Великим князем литовским Александром. Выставив заставы на новом порубежье, русские рати ушли. Но на вновь обретённых землях остались дружины князей, перешедших на службу к Ивану.

Полк Фёдора на постоянное место квартирования вернулся. Для женатых стрельцов радость, с семьями повидаться, домашней еды откушать, в баньке помыться, душой отмякнуть. А ещё и жалованье домой принести. Исправно царь Иван войску платил. Да и было из чего. Государство его многими землями приросло, увеличилось кратно. Налоги в столицу стекались. А без рати, чтобы царь сделал, когда окружение спит и видит земли русские растащить. Не Орда, так Литва или Ливония зубы точат, а то и шведы.

По Ореховецкому договору 1323 года новгородцы уступили шведам часть территорий. Теперь, по мнению Ивана III, настал черёд вернуть эти земли. В 1492 году на реке Нарове, напротив литовской Нарвы, была построена крепость Иван-город. Восьмого ноября 1493 года царь Иван через послов заключил союзнический договор с датским королём Иоганном, соперником давним и врагом правителя Швеции Стеном Стуре. В 1495 году русское войско осадило шведский Выборг. Город, как и стены, был каменный, в городе сильный гарнизон. Опыта штурма каменных крепостей у русских не было. Понеся потери, русское войско вернулось в Новгород. Зимой и весной 1496 года русские совершили ряд рейдов по территории шведской Финляндии. Воеводой был князь Василий Патрикеев по прозвищу Косой. В ответ шведы в августе 1496 года спустились по Нарове на семидесяти судах, высадились у крепости, в то время ещё недостроенной, начали штурм. Князь Юрий Бабич, наместник Иван-города, трусливо сбежал. Защитники ожесточённо оборонялись, но шведы 26 августа в крепость ворвались. Недалеко от крепости в это время были с войском воеводы Иван Брюхо и Иван Гундор, но на помощь не пришли, струсили. Шведы, ворвавшись в крепость, устроили резню, убив три тысячи человек, не пощадив женщин и детей, небольшую часть ратников взяли в плен.

Имущество крепости разграбили, подожгли строения и отбыли. Царь снова послал к Иван-городу войска и строителей, и крепость в короткое время восстановили, причём учли ошибки, которые позволили шведам ворваться в укрепление. В марте 1497 года со шведами было заключено перемирие сроком на 6 лет. Но Иван ждал подходящего случая, кроме того, войска были задействованы в мятежной Казани и Литве. Сражаться на три фронта, если считать Швецию, просто не было сил.

В среде казанской знати, недовольных политикой хана Мухаммеда-Амина, сформировался заговор, во главе которого стояли мурзы (князья) Кель-Ахмед, Урак, Садырем и Агиш. Они пригласили на ханство сибирского царевича из ногайцев Мамука, который летом 1495 года прибыл с войском в Казань. Мухаммед-Амин с семьёй бежал на Русь. Однако Мамук стал конфликтовать с пригласившими его мурзами и знатью. Когда Мамук пошёл в набег, произошёл переворот. На престол казанский был приглашён проживавший в Московском государстве Абдул-Латиф, брат Мухаммеда-Амина. Мурза Урак попытался в 1499 году посадить на ханство Агалака, брата смещённого Мамука. Абдул-Латиф запросил помощи у царя Ивана, и государь послал войско. Абдул-Латиф удержался у власти при помощи русских.