Сближение - Кристофер Прист Страница 38

Тарент сделал целую кучу фотографий этой воронки, но счел небезопасным подойти и осмотреть ее вблизи. У него дрожали руки, и на некоторое время пришлось лечь на землю, чтобы на что-то опереться. Тарент вернулся к камерам, сменил «Никон» на «Кэнон», сделал еще несколько снимков, воспользовавшись преимуществом большего фокусного расстояния. Он все еще фотографировал, когда услышал звук аварийных сирен и увидел машины, которые мчались по дороге вдоль поля, где случился взрыв.

Тарент сел на землю, глядя на необъяснимую форму воронки, обуглившейся до черноты. Это был треугольник, словно бы вырезанный в земле с помощью точного измерительного инструмента. Идентичный следу от взрыва, убившего Мелани в Анатолии. Воронка ужасала Тибора своей загадочностью, но при этом от нее веяло чем-то знакомым, а еще пугало, что оба взрыва произошли так близко от него.

Но что случилось с «Мебшером»? Он был уничтожен в результате взрыва – не просто сильно поврежден, не разлетелся при детонации, даже не разбился на мелкие кусочки или обломки, а полностью стерт с лица земли. Фло использовала слово «аннигилирован». От него не осталось ни следа. А что стало с людьми, находившимися внутри? Почти все, с кем он пересекся после возвращения в Анатолию, находились в том бронетранспортере. Как и первая вспышка взрыва, осознание, что пять человеческих жизней были стерты, ошеломило, и эта мысль без конца крутилась у него в голове.

И прежде всего Фло. Что с ней? Что он знал об этой женщине, кроме того, что можно называть ее Фло? Да, у них была физическая и сексуальная связь, но лишь ненадолго. А все остальное скрывалось в вопросах, которые теперь так и останутся без ответа.

Внизу, рядом с воронкой, появилось довольно много мужчин и женщин в форме, и каждую минуту все подъезжали и подъезжали новые машины. Группа вооруженных солдат в полном боевом снаряжении высадилась из пяти гигантских бронетранспортеров и теперь медленно прочесывала поле, изучая землю, но при этом глядя и по сторонам. Несколько человек двигались к хребту, где Тарент сидел на корточках. Тибор решил, что не хочет с ними говорить, иначе с ним опять будут обращаться как со свидетелем, допрашивать о том, что произошло, или о том, что могло произойти, по их мнению. Как он мог ответить хоть на один вопрос? Да, он все видел, но понимал, что не в состоянии ни описать это, ни даже попытаться объяснить.

Тарент попятился, чтобы никто снизу его не увидел, аккуратно запаковал камеры, а потом снова подхватил тяжелые сумки и отправился туда, где, как он надеялся, расположено то место, куда ему предписано явиться.

Ледяной ветер все еще дул, но в конце концов мокрый снег превратился в обычный дождь. Тарент почти не замечал холода, пока пробирался через спутанный клубок подлеска и сломанных веток. Наконец вышел на тропинку. Два вертолета, опознавательные знаки на которых было не рассмотреть, поскольку машины чернели на фоне неба, быстро пронеслись на малой высоте, направляясь к месту взрыва. Они стремительно снизились, и вскоре Тарент потерял их из виду.

Его охватила паника, он побежал. Все вокруг казалось угрожающим, необъяснимым, вышедшим из-под контроля. Он почему-то ощущал себя ответственным за уничтожение «Мебшера», за гибель Фло, за смерть Мелани, за все. Его преследовал образ треугольной воронки, форма которой не поддавалась логике, если не считать того факта, что все произошло у него на глазах. Под грузом собственного багажа, ощущая, как громоздкий футляр бьет по коленям и бокам во время бега, Тарент чувствовал, что это финал, его жизнь кончена, ничего не осталось.

Далеко идти не пришлось. В страхе и растерянности на грани с паникой, не обращая внимания на все вокруг, Тарент увидел крышу огромного здания, сделанную из серого металла, когда совсем уже отчаялся найти хоть какое-то прибежище. За этим зданием стояло еще одно, а потом на некотором расстоянии следующее довольно высокое строение с длинной дымовой трубой. Несколько больших деревьев, пусть и почти лишившихся листвы, возвышались вокруг домов. Тарент не стал гадать, что увидел, остановился, поставил сумку и замер, стараясь восстановить дыхание и успокоиться. Сердце гулко колотилось. Он подождал несколько минут в надежде, что кто-то появится или он заметит какой-то знак, указывающий, что он в нужном месте. Тарент проверил экран навигатора, который снова заработал и подтвердил, что комплекс соответствует координатам Фермы Уорна.

Тарент согнулся, подхватил сумку и камеры, затем, ускорив шаг, направился по тропинке в сторону ближайшего здания, снова наткнулся на забор, такой же неприступный, но по крайней мере в этот раз имелись ворота. Рядом со входом высилась стойка, сделанная из бетона и стали, с вмонтированным в нее электронным считывающим устройством. Знакомая эмблема УЗД была выгравирована по окружности. Таренту пришлось снова поставить сумку, чтобы достать из внутреннего кармана пропуск. Он испытал облегчение, когда нашел карточку, и еще большее, когда ворота, качнувшись, быстро открылись. Они начали закрываться почти сразу же, поэтому Тарент заторопился внутрь, волоча свои пожитки.

Тибор пошел по тропинке к зданию, которое оказалось куда массивнее, чем представлялось с первого взгляда. К нему примыкало несколько крыльев и пристроек, явно сооруженных в разное время и теперь тянувшихся за главным корпусом. Изначально здесь, по-видимому, стояла невзрачная ферма, построенная в двадцатом веке, но, что бы тут ни находилось в прошлом, все это скрывало множество преображений. Большинство пристроек с плоскими крышами и монотонными рядами окошек построили из бетонных панелей, уже треснувших во многих местах. Зигзагообразная линия тянулась по несущей стене перед ним, от земли до самой крыши, через нее прорастал мох и другие растения. Окна были заключены в металлическую раму и выглядели так, словно их не мыли годами, хотя за некоторыми горел свет. Создавалось впечатление, что здание привязали к земле: множество широких полос – некоторые из металла, а другие из толстых канатов – были переброшены через крышу и надежно закреплены в бетоне, словно огромная заградительная сетка.