Выбор по Тьюрингу - Гарри Гаррисон Страница 38

Так прошел час, и Эрин Снэрсбрук прекратила сеанс.

– Мне кажется, на первый раз хватит. Устал?

– Я об этом не думал, но, пожалуй, да. Получается у нас что-нибудь?

– По-моему, получается. Во всяком случае, информации записано много.

– Совпадения были?

– Сколько-то было… – После некоторого колебания Эрин сказала: – Брайан, если ты не очень устал, я хотела бы еще немного с тобой поработать.

– Не иначе как вам хочется попробовать какой-то новый способ локализовать немы высших уровней?

– Угадал.

– Мне тоже хочется. Валяйте.

Если что-то в сознании Брайана и менялось, он, во всяком случае, ничего не чувствовал. Подумав, он сообразил, что так и должно быть. Если машина соединяет нервные пучки, восстанавливая его воспоминания, он ничего и не может почувствовать. Только когда он попытается вызвать эти воспоминания, станет ясно, что они сохранились. Но однажды он все же уловил момент, когда где-то в глубине его сознания что-то произошло. Промелькнула какая-то мысль, хотя как только он попытался ее поймать, она ускользнула, словно угорь. Ему стало досадно: что-то с ним делается, а что – непонятно. К тому же он устал. У него было такое ощущение, будто где-то зудит, а где – не поймешь.

«Хватит», – подумал он.

– Я думаю, на сегодня достаточно, – внезапно заявила Эрин. – Мы уже много поработали.

– Конечно, – отозвался Брайан, на секунду замялся, но потом решился и сказал: – Доктор Снэрсбрук, можно вас кое о чем спросить?

– Конечно. Только погоди секунду, я сейчас тут кончу… Да, слушаю?

– Почему вы решили закончить работу именно в этот момент?

– Там случился небольшой сбой. Машина очень чувствительна, и потом ведь все это – первый эксперимент. От одного из установленных контактов прошел сигнал отказа. Сказать по правде, это первый такой случай. Я еще раз прогоню программу до этого места и выясню, в чем дело.

– Не стоит трудиться, я вам скажу.

Эрин Снэрсбрук удивленно подняла на него глаза, потом улыбнулась:

– Вряд ли. Сбой был не у тебя в мозгу, а в центральном процессоре. Или, точнее, при взаимодействии центрального процессора, который вживлен тебе в мозг, с компьютером.

– Знаю. Я велел ему отключиться.

Эрин постаралась, чтобы ее голос остался спокойным.

– Это мало вероятно.

– Почему? Процессор вживлен мне в мозг, и они между собой взаимодействуют. Почему здесь не может возникнуть обратная связь?

– Не знаю, наверное, может, только этого еще никогда не случалось.

– Все, что случается, когда-нибудь случается в первый раз, доктор.

– Должно быть, ты прав. Видимо, пока компьютер разбирался в каких-то связях твоего мозга, часть мозга разобралась в управляющих сигналах компьютера.

Голова у нее шла кругом. Задумчиво потирая руки, она отошла к окну, вернулась – и рассмеялась:

– Брайан, ты понимаешь, что говоришь? Что твое мышление напрямик вступило в общение с машиной! Без всяких кнопок, без устных команд, без каких-либо других физических воздействий. Это в наши планы не входило, но это случилось. До сих пор общение всегда происходило лишь на уровне двигательных актов – от нерва к мышце. А теперь мозг впервые вступил в непосредственную связь с машиной. Ничего подобного до сих пор не бывало. Это… от этого просто дух захватывает! Перспективы открываются просто невероятные!

В ответ послышался негромкий храп. Брайан уже спал.

Эрин Снэрсбрук вынула из гнезда на компьютере кабель, ведущий к затылку Брайана, смотала и положила под подушку – ей не хотелось тревожить его, пытаясь разъединить другой конец. Потом она отключила машину, опустила шторы и вышла.

У дверей ее ждал Беникоф, вид у него был мрачный. Он хотел что-то сказать, но Эрин жестом остановила его.

– Прежде чем вы сообщите мне плохие новости, прописываю вам чашку кофе у меня в кабинете. У нас обоих сегодня был трудный день.

– Неужели по мне это видно?

– Я же гениальный диагност. Пошли.

Ей было о чем подумать по дороге. Стоит ли сказать Беникофу про только что обнаруженную у Брайана новую способность? Пока нет – возможно, позже. Сначала надо кое-что проверить – убедиться, что это не случайность, не простое совпадение. Если все так, то перспективы открываются необозримые, даже пугающие. Нет, все это надо будет обдумать завтра. Она с удовольствием прихлебнула кофе, протянула Беникофу его чашку и наконец опустилась в кресло, о чем давно мечтала.

– Ну, теперь выкладывайте ваши плохие новости.

– На самом деле не такие уж плохие, доктор. Просто на нас давят. От генерала Шоркта не так легко отделаться. Он утверждает, что с каждым днем пребывания Брайана здесь, в больнице, риск увеличивается. Отчасти он прав. И это, конечно, вносит страшный беспорядок в нормальную работу больницы. Я знаю – жалобы поступают ко мне. Генерал вышел на Пентагон, который вышел на президента, а тот вышел на меня. Ведь теперь, когда Брайан пришел в сознание и отключен от аппаратуры, его можно транспортировать?

– Да, но…

– Это ваше «но» должно быть очень веским.

Эрин Снэрсбрук допила кофе и покачала головой:

– Боюсь, что причин для категорического отказа у меня нет. Если будут соблюдены все меры предосторожности.

– Вот почему я в таком унынии. В этот самый момент генерал Шоркт ждет за дверью, а с ним – целая маленькая армия в полной боевой готовности и вертолет медслужбы. Если это все, что вы можете сказать в ответ, они возьмутся за дело немедленно. Я попытаюсь потянуть время, но только если у вас есть действительно серьезные медицинские доводы.

– У меня их нет. Больше того, если все равно рано или поздно его нужно будет перевезти, то, может быть, лучше сделать это сейчас. Пока я не слишком глубоко ушла в реконструкцию его памяти. К тому же я уверена, что, когда мы будем в полной безопасности, у всех нас станет легче на душе.

Когда Брайан услышал о том, что ему предстоит, он пришел в восторг:

– Ого – катание на вертолете! Я еще никогда в жизни на них не летал. А куда мы отправляемся?

– Во флотский госпиталь на базе Коронадо.

– А почему туда?

– Расскажу, когда будем там. – Доктор Снэрсбрук бросила взгляд в сторону медсестер, которые готовили Брайана к перевозке. – Вообще я, наверное, отвечу тебе на множество вопросов, когда будем там. Боюсь, что наше пребывание здесь надолго сохранить в тайне не удастся. Ну как, мы готовы?

– Да, доктор, – ответила сестра.

– Хорошо. Сообщите мистеру Беникофу. Он ждет там, снаружи.

Появились санитары – матросы из медслужбы флота, а с ними – команда вооруженных до зубов морских пехотинцев, которые очистили от посторонних весь этаж больницы и пристроились к врачам, сопровождавшим каталку, окружив их со всех сторон. После того как Брайана закатили в лифт, они бегом кинулись вверх по лестнице и уже поджидали перед лифтом на крыше, когда дверь кабины открылась. И они были здесь не одни. Из-за парапета выглядывали снайперы, по углам крыши, у готовых к пуску внушительных ракет земля—воздух стояли солдаты.