Шанс? Жизнь взаймы - Василий Кононюк Страница 38

Перебрав кандидатуры, остановился на маменьке. Решительная, умеет брать на себя ответственность и хладнокровно действовать в сложной обстановке. Так что управлять двумя людьми постоянного персонала на дому и контролировать работу многочисленных удаленных сотрудников не составит ей особого труда. Постоянный персонал понадобится, когда приедет аппарат и начнется процесс перегонки, а пока, потаскав с собой маменьку на аутсорсинг, обсудив с ней, кто за кем, оставил ее контролировать очередность подключения новых людей и емкостей к производственному процессу.

Надо отметить, что за первый же день, проигнорировав пожелание атамана отдохнуть и обдумать свои бредовые идеи еще раз, обошел все село и соблазнил всех принять участие в новом деле. Большинство согласилось на двойное зерно, тех, кого зерно не интересовало, купил на любопытство и на новый невиданный напиток, беззастенчиво обещая райское наслаждение. Тетку Тамару подловил на то, на что в этом мире пока не ловили, но оно действует в любом обществе и называется «конформизм».

К ней пошел к последней, когда услыхал, что атаман ускакал в неизвестном направлении с братом, приехавшим к нему в гости.

– Тетка Тамара, может, ты уже слыхала, я всех подбиваю бражку для меня ставить бродить: буду из нее вино невиданное делать. Лучше заморского вино мое будет. Всех уже подбил. С кем зерном договорился на бражку менять, с кем вином новым, с кем часть зерном, часть вином, по-разному. За большую бочку бражки два жбана вина буду давать. Я, тетка Тамара, долго не знал, идти к тебе или не идти. Не пойду – обидишься, почему ко всем ходил, со всеми договорился, а к тебе даже не заглянул, приду – так вроде невместно мне тебе такое предлагать. А потом решил: пойду. Не захочешь, или атаман против будет – так и скажешь, а то будут бабы о том судачить. Спросят тебя – а я к тебе даже не пришел, не по уму выходит.

– Правильно сделал, Богдан, что пришел. И не надо меня выделять, не люблю я этого. Сам знаешь законы казацкие: сегодня Иллар атаман, а завтра такой же казак, как и ты. А бражку делать я еще помню, хуч и давно не ставила, бочка пустая от бражки в погребе стоит, так что когда надо будет, скажешь – я уже слыхала, что ты каждый день новую бочку ставить будешь.

– А чем тебе отдариваться? Зерном – за каждую мерку зерна, что на бражку пошла, даю две мерки зерна. Если мерка на мерку зерном, то за большую бочку еще жбан вина впридачу даю, а у кого зерна своего в достатке, то два жбана вина за большую бочку бражки.

– Тогда давай мне мерка на мерку и жбан вина впридачу.

– Добро. А Мария дома? Можно ее позвать? Подарок я ей привез.

– Нету ее. У Оли они сегодня собрались, пряжу прясть, можешь туда пойти – они и хлопцев на помощь звали, – лукаво улыбнулась она.

– Спаси Бог тебя, тетка Тамара, побегу я тогда.

Оля – это сестра Андрея, старше его на год, симпатичная пышечка, в свои шестнадцать она уже в некоторых размерах давала фору большинству наших молодок. При этом имела тонкую талию и длинную шею, а если бы Бог дал ей еще глаза побольше, то быть бы ей первой красавицей, а так маленькие глаза несколько сбивали впечатление. Но на такие мелочи хлопцы обычно внимания не обращают.

Девки собрались у нее на вечерницы – старинную народную забаву, когда молодые незамужние девки собираются у одной из них. Обязательно занимаются рукоделием. Во-первых, чтобы придать всему процессу благопристойный характер, во-вторых, показать будущим женихам, какие они работящие и справные. Туда же набиваются молодые неженатые парубки, имеющие виды на этих девок. Эти ничего не делают, только развлекают девок историями разной степени похабности и громко при этом ржут. Демонстрируют себя, так сказать, во всей красе.

Это, конечно, утрированная картинка, не все так плохо – дети радуются жизни. Но в моем возрасте на такое даже смотреть смешно, слезы выступают, а участвовать – не приведи боже. И что самое неприятное, некем прикрыться. Богдан тоже туда не рвался – видно, потешались над ним раньше участники таких гулек.

Но надо терпеть, никто не говорил, что будет легко. Пытался убедить Богдана, что ничего страшного не будет, надеясь разбудить в нем интерес к данному мероприятию и самому заразиться этим интересом. Актер из меня неважный, изображать, что мне весело и приятно, вряд ли получится – хотелось найти по закуткам двух наших сознаний искры живого интереса и раздуть, не побоюсь этого слова, из них пламя, но ничего не получалось.

Мария Богдану, конечно, нравилась, но только наедине или среди подружек. Как только рядом появлялись хлопцы, так сразу желание Богдана находиться в этой компании смещалось в отрицательные величины. Делать было нечего: купленные подарки нужно дарить в первый день, иначе это уже и не подарки. А лучшего места дарить подарки, чем вечерницы, придумать сложно.

Во дворе у Андрея никого не было, двери в сени открыты, из кухни раздавались многочисленные голоса. Скинув в сенях кожух и шапку, надев свою портупею с двумя саблями и кинжалом на поясе сверху на кожаную овечью безрукавку, зашел в кухню, полную народа. Тут был Давид и еще два молодых казака. Один из нашей деревни, из тех, что за Оттаром хвостом ходили, другой мне незнакомый, в голубых шароварах, красном кунтуше и белой рубахе. Ну петух петухом – видно, в гости приехал из другого села. Рядом с ним сидела и пара хлопцев из моего отряда, вместе с Андреем.

– Здравствовать всей честной компании! Выбачайте, что без спроса к вам завалился.

– Заходи, Богдан, садись. Не ты первый. Вон уже сколько вас тут без спросу зашло. Мы никого не гоним. Только припозднился ты: уже пряжа кончается, скоро все домой пойдут. – Оля на правах хозяйки приглашала в дом, приветливо улыбаясь мне. Хорошая девчонка и Богдана не обижала никогда – вон, как ребенок радуется, когда ее видит.

– Так я ненадолго, подарки только раздам.

Помня, что Мария всегда с подружками ходит, предусмотрительно купил еще пяток гребней для волос – не дорогих, но и не дешевых. Раздав гребни довольным подружкам, протянул Марии сережки:

– А это тебе подарок, звездочка наша ясная, примерь, сделай милость.

Подружки, недолго думая, вытащили у нее из ушей старые серебряные сережки, нацепили Марии новые, золотые с синими камнями, под цвет ее глаз, и начали вертеть ее во все стороны. Уловил момент, протянул ей серебряное зеркальце:

– А это тебе еще один подарок, чтобы не только мы твоей красотой любовались, а и ты на себя посмотреть могла.

– Дорогие подарки даришь, казак, а не боишься, что кто-то другой свататься будет, пропадут твои подарки? – решил вставить свои пять копеек расфуфыренный гость.

– Невеста – не жена, раз-два – и нема.

– Неужто умыкнешь Марию, не побоишься? – не унимался казак.

– Зачем умыкать? Если нелюб ей жених будет, сама убежит, ну а если люб, то, значит, не судьба мне.

– Вот ведь незадача – приехал с невестой своей толковать, когда свадьбу гулять, а у нее ухажер имеется и подарки такие дарит, что не каждый жених сподобится. Что нам с тобой теперь делать, Богдан? Как невесту делить будем?