Управление - Андреас Эшбах Страница 38

Он обдумал возможные варианты. Первым делом, конечно же, нужно было незаметно узнать, кто эта женщина. Это, опять-таки, сказал он себе, легко: она вышла из банка в определенное время – он быстро посмотрел на часы: они показывали 11 часов 26 минут – и разговаривала по телефону. Это означало, что ее телефон активен и зарегистрирован ближайшей к банку радиовышкой, кроме того, в это время должно было состояться телефонное соединение с кем-то еще. Затем она села в такси: это повлекло движение денежных средств, а это также зафиксируется.

Другими словами, женщину однозначно можно было найти.

Он сразу поспешил на работу.

Как только он вошел, его охватило странное беспокойство.

– Что случилось? – спросил он у Ханзена. – Кто-то умер?

Пит Ханзен покачал головой.

– Не. Но тебе надо пойти к начальнику.

– К начальнику? Леттке почувствовал легкий испуг, но не показал это. – К А.?

– Не. Не к главному начальнику. К нашему начальнику.

– К Кенитцеру?

– Ага.

Леттке повесил свое пальто на крючок.

– Так бы сразу и сказал.

Вилли Кенитцер был руководителем его отдела, жилистый мужчина возрастом около сорока, которого все считали резким, напористым парнем, пока он в первый раз не открывал рот и своим шепчущим голосом не разрушал энергичное впечатление. До сих пор Леттке с ним практически не пересекался; бо́льшую часть времени Кенитцер коротал в своем кабинете, позволяя своим людям хозяйничать по своему усмотрению.

Что Леттке вполне устраивало.

– Вы очень часто просыпаете в последнее время, – вкрадчиво произнес Кенитцер, когда тот усаживался напротив него.

Отрицать это было невозможно. У Кенитцера на экране было его, Леттке, время прихода и ухода.

– Да, мне очень неловко, – согласился Леттке, стараясь выглядеть подавленным. – Мне, должно быть, срочно нужно купить новый будильник. К тому же сегодня у моей мамы возникла серьезная проблема, из-за чего мне пришлось отправиться в банк.

– Что за проблема, позвольте поинтересоваться?

– Она нашла крупную сумму наличными в вещах моего покойного отца. – Время от времени приходилось говорить правду, на тот случай, если за ним тоже кто-то следил. Зачисление крупной суммы на счет его матери могло обратить на себя внимание и вызвать вопросы, которых лучше избегать. Поэтому он вкратце рассказал, в чем дело.

– Ах, – сказал Кенитцер, знающе кивая головой. – Хлопотливое дело. Хорошо, что вам удалось с ним разобраться. – Он сложил руки, собрался с мыслями. – Есть еще одно непростое дело. Поэтому я и вызвал вас сюда. Чтобы вы смогли и с ним разобраться.

– Я внимательно слушаю, – произнес Леттке, с облегчением осознав, что ему, судя по всему, не собираются устраивать нагоняй.

– Как известно, у главного управления СД есть агенты в США, – начал Кенитцер. – Этим агентам сегодня ночью посчастливилось подключиться к важному хранилищу данных в Вашингтоне, через которое, по-видимому, проходит бо́льшая часть электронных писем на Восточном побережье. Мы вовлечены в эту кампанию, поскольку у нас есть приказ из Берлина как можно скорее и как можно незаметнее копировать данные и документы, которые становятся доступными. Кроме того, мы должны получать появляющиеся данные, пока сохраняется доступ, а также отслеживать и анализировать электронные письма.

– Ух! – сказал Леттке. Это было непростое дело!

– Тайхман и Фелькерс уже сидят и вместе обдумывают, как действовать дальше. Поскольку вы лучше говорите по-английски, я хочу, чтобы вы приняли участие в работе над этим делом. – Кенитцер откашлялся. – Надеюсь, мне не нужно отдельно подчеркивать, что все это имеет первостепенную важность.

– Нет, это понятно, – ответил Леттке.

Стояла поздняя ночь, когда они наконец были готовы приступить к копированию данных, и, пока они замерев смотрели на экраны, надеясь, что обмен данными по трансатлантическим линиям действительно останется незамеченным, Леттке задался вопросом: съел ли он хоть что-нибудь за день. Он не мог вспомнить. С другой стороны, кругом стояли пустые тарелки, выглядевшие точно так же, как те, на которых в столовой подавали бутерброды.

Но это не имело значения.

– Работает, – хриплым голосом констатировала Розмари Фелькерс.

– Да, – подтвердил Пауль Тайхман, специалист по технике связи. – Теперь нам остается только ждать и скрестить пальцы, чтоб так и оставалось.

– Нам? – Начальница отдела программирования встала. – Это ваша задача. Моя сделана, программы работают. Спокойной ночи. – Сказала это и засеменила прочь.

Леттке написал свой номер телефона на листе бумаги и пододвинул его к Тайхману.

– Позвоните мне, если что-нибудь случится. Я оставлю свой телефон включенным на ночь.

Но он не ушел сразу, а вернулся в свой кабинет, снова включил компьютер. Рыжая аристократка никак не шла у него из головы, да и ему нравилось упражняться. Он запросил телефонные данные, затем банковские данные, листал их взад-вперед, изменял опции поиска…

Но в конце концов ему пришлось сдаться. Независимо от того, как бы сильно он ни ограничивал данные, их всегда оставалось слишком много, чтобы можно было идентифицировать женщину вручную. Чтобы выяснить, с кем он сегодня столкнулся, требовался запрос, сопоставивший бы владельцев всех телефонов, которые сегодня в 11:26 совершали вызовы в районе банка, со всеми платежами, поступившими на счет веймарской службы такси в течение определенного периода времени после этого. А создать подобный запрос могла только наборщица программ.

Та, которая не задавала бы лишних вопросов. Такая, как фройляйн Брунхильда. Только ее больше не было в ведомстве. Некоторое время назад она вышла замуж в Кельне и теперь работала в находящейся там страховой компании.

Любой другой программистке ему бы пришлось рассказывать правдоподобную историю о том, почему ему нужно найти именно эту женщину. А ему не хотелось придумывать такую историю.

Вздохнув, он выключил компьютер, закрыл лицо руками и оставался сидеть так некоторое время. Позволил событиям еще раз промчаться перед своим внутренним взором: как женщина проплыла мимо него, огненно-рыжие волосы ярко вспыхнули в лучах солнца, проникавших в зал через одно из окон над главным входом… ее элегантные ноги в сверкающих чулках и туфлях на высоком каблуке…

А если бы он этому научился? Он выпрямился, посмотрел на темный экран перед собой и внезапно преисполнился дикой решимости. Почему, упрямо подумал он, считается, что только женщины могут программировать как следует? Это же наверняка какой-то дурацкий предрассудок!

По-другому ведь тоже бывало: есть же женщины, которые зарекомендовали себя в областях, считавшихся исключительно мужскими. Совсем недавно он прочитал статью о летчицах, о Ханне Райч, первой в мире женщине – командире экипажа, и Мелитте Шенк, графине фон Штауффенберг, работавшей бортинженером. Или Лени Рифеншталь, которая не только закрепилась в мире кино, где было особенно много мужчин, но и считалась самым важным телевизионным продюсером. Итак, почему же искусство программирования должно было, наоборот, остаться для него закрытым только из-за того, что он был мужчиной?