Демон в белом - Кристофер Руоккио Страница 38

Принц проигрывал.

В течение всего спарринга Бандит наступал на него, пользуясь отточенными многолетней практикой движениями. Нормано-джаддианец был одним из лучших фехтовальщиков Красного отряда, пожалуй единственным, кто не уступал мне. Он нанес удар в направлении головы принца, который Александр успел парировать, встряхнул рукой и рубанул по груди. Сенсорный костюм Александра поменял цвет с черного на свекольно-красный.

– Совсем плох, – заключила Сиран шепотом, чтобы его императорское высочество не услышал.

Я стянул боксерские перчатки и сунул в сумку. Посмотрел, как Бандит наставляет принца, показывая, как следует держать запястье в шестой защитной позиции.

– Его чересчур баловали, – ответил я.

Каждое движение Александра было заученным, механическим, как будто он всю жизнь учился фехтовать в замедленном режиме.

– Он слишком мало получал, – сказала Сиран. – Ему кажется, что это игра.

– Хочешь попробовать его поучить? – спросил я. – Тебе самой станет страшно ненароком его поранить.

– Куда страшнее будет недоглядеть и ничему его не научить.

– Просто ты мыслишь рационально, – ответил я.

Принц сделал слишком далекий выпад и едва не потерял равновесие. Бандит отбил атаку тем самым способом, которому только что обучал Александра, пригнул колено и уколол молодого аристократа под мышку. Александр вскрикнул; Бандит схватил его за руку и, взмахнув клинком против часовой стрелки, поразил юного нобиля в шею.

– Что вы делали не так? – спросил начальник службы безопасности, отпуская принца Александра.

– Вы, варвары, все такие быстрые? – сердито произнес тот, потирая подмышку.

– Noyn jitat! – выругался на джаддианском Бандит. – Если цивилизованным человека делает его медлительность, то можете звать меня варваром сколько угодно. – Он ухмыльнулся так, чтобы все видели, и снова описал тренировочным мечом дугу. – Буду считать это странным комплиментом. Так что вы делали не так?

Пока мы с Сиран наблюдали, как принц обдумывает свои ошибки, все еще массируя руку, из угла раздался знакомый тонкий голос:

– Вы слабо уперлись сзади ногой и сделали слишком глубокий выпад!

– Черная Земля, как ему это удается? – прошептала Сиран.

Я тоже не заметил, как Лориан Аристид вошел в зал. Он сидел у дальней стены рядом с тренажерами. Пришел из раздевалки? Или прямо из коридора? С тех пор как мы покинули Гододин, я редко видел интуса и даже думал, что его уже отправили в спячку. Он поднялся, задержавшись, чтобы взять трость, и проковылял к помосту с фехтовальной дорожкой. Я отметил, что на нем были черные полимерные перчатки, пронизанные крошечными электродами, помогавшими держать в покое его тонкую нервную систему.

– Ваше высочество, – остановившись в пяти шагах от края дорожки, с изящным поклоном произнес он.

– Коммандер Аристид, – с каменным лицом кивнул принц.

На меня тут же нашло дурное предчувствие, но я промолчал, лишь отвинтил крышку бутылки и отпил воды.

– Сир, вам следует держать спину ровнее. Иначе вас легко сбить с ног. – с этими словами Аристид повторил движение, насколько это было возможно, медленно, но полноценно, используя вместо шпаги трость. Однако ему тут же пришлось на нее опереться, чтобы не упасть.

Александр отвернулся:

– Я не нуждаюсь в советах инвалида.

Услышав это, я поморщился.

– Я – не инвалид, а калека, – усмехнулся Аристид. – Другие части тела у меня прекрасно работают. – Он постучал по лбу длинным пальцем.

– Но он прав, – заметил Бандит, водя по настилу кончиком шпаги. – Давайте повторим.

Принц из рода Авентов неохотно что-то промямлил, но встал в защитную стойку. Его раздражение было мне понятно.

– Сделайте выпад и замрите, – сказал Бандит.

Александр послушался. Бандит отбил атаку и отошел.

– Видите, ваши плечи намного впереди бедер. – Он прикоснулся к указанным местам кончиком шпаги, на мгновение заставив сенсорный костюм покраснеть. – Выпрямите спину. Вот так, хорошо. Чувствуете себя устойчивее?

Так продолжалось несколько минут. Александру никак не удавалось скорректировать позу. Бандит вновь и вновь отбивал его выпады.

– Не нужно столько силы! Высшая материя и без усилий все рубит! А так вы только устанете.

Он исполнил подножку, и его императорское высочество неуклюже растянулся на дорожке.

– Черт бы вас побрал! – выругался Александр, отмахиваясь от протянутой руки Бандита.

– А паренек-то с норовом, – прошептала Сиран.

– Он еще юн, – ответил я.

– Да ему уже тридцатник! – фыркнула Сиран.

– За все эти годы его только на пару лет из дворца выпускали. Он еще ребенок.

Мой сквайр поднялся на ноги и скривился, потрогав лодыжку.

– Мы начинаем взрослеть лишь тогда, когда покидаем родной дом, – сказал я и, вдруг почувствовав, что не могу смотреть никому в глаза, стыдливо добавил: – Все, что до этого, – лишь пролог.

Валка оказалась права. Александр больше походил на меня, чем на Криспина. Или у нас с братом было больше общего, чем я готов был признать? Каким человеком на самом деле был Криспин?

– Все равно он говнюк, – возразила Сиран. – Я думала, принцы должны вести себя… как принцы.

– Не сомневаюсь, что некоторые так себя и ведут, – ответил я, закручивая бутылку с водой. – У нас их десятки. Но он не так плох. Придумал же он весь этот план.

Сиран повращала головой, расслабляя шею:

– От этого не легче.

Я чувствовал, что она смотрит на меня, но поворачиваться не стал.

– Думаешь, это правда хорошая идея – вот так лезть в западню?

– А есть другие идеи? – резко ответил я. – Когда тебе приходится рыскать по космосу в поисках пиратов, лучше делать это в компании двух полных легионов.

– Это верно… – признала Сиран.

Ее тон заставил меня воздеть глаза вверх. Сиран прошла через ту же процедуру опатрицивания, что и Паллино с Эларой, но те были уже старыми, а она – статной и полной сил. Ее нос, изуродованный катаром за грехи, о которых она так мне и не рассказала, был исправлен, но в остальном Сиран выглядела точь-в-точь как в день нашего знакомства: женщина с резкими чертами лица, темными глазами и кожей цвета кофе. На левой скуле красовался шрам, ни капли ее не портя. Она напоминала мне принцессу Тиаду из старой голографической оперы. После гибели Гхена на Рустаме она сбрила волосы и с тех пор не отращивала.