Видок. Семена Злобы - Григорий Шаргородский Страница 38

Впервые путешествовавший на летательном аппарате Чиж тут же прильнул к маленькому окошку в небо, а я с видом опытного авиатора плюхнулся на нижнюю, почему-то жесткую полку и прислушался к своим ощущениям.

Похоже, зря я возводил напраслину на этого пузана. Судя по резко отяжелевшему телу, аппарат быстро набирал высоту. Слишком быстро. Теперь понятны скромные габариты — внутри оболочки наверняка находятся мощные артефакты накачки. Да и в баллонах не просто гелий, а какая-то смесь похитрее.

Увлекшись дирижаблями, я узнал, что в этой реальности они прошли сложный и далеко не закончившийся эволюционный путь. Помимо безопасности из-за использования гелия местные воздухоплаватели смогли серьезно увеличить подъемную силу своих кораблей, воздействуя специальными артефактами на газовую смесь. Из-за прожорливости этих магических девайсов в больших воздушных кораблях их использовали нечасто, а вот для такого шустрика магическая поддержка очень важна.

В общем, мое отношение к «Буревестнику» резко переменилось, а еще в голову пришла одна интересная мысль. Я все не мог понять, с чего бы целый наместник так расщедрился и какой во всем этом интерес у моего бывшего начальника? И только сейчас мозаика сошлась. По большому счету, «Буревестник» достанется не мне, а именно генерал-губернатору Западной Сибири. Точнее, он получит возможность закрыть любую проблемную дырку, угрожающую спокойствию его удела. На воздушном курьере, который я, без сомнения, еще и прокачаю, можно добраться до любой окраины генерал-губернаторства часов за десять. А если полиция отреагирует вовремя, то сроки вполне укладываются в суточные ограничения магического освидетельствования места преступления. Так что меня не только собираются снова запрячь в старый возок, но и сделать водителем почти подведомственного транспорта, а также его спонсором. И судя по резвости пусть и потрепанного, но явно далекого от состояния развалюхи курьера, удовольствие это не из дешевых.

Но, кикимору мне в тещи, оно того стоит! Жаль, сейчас на «Буревестнике» нет обзорной галереи, но она будет, обязательно будет.

Собравшись с мыслями, я успокоился и занялся распаковкой баулов, с которыми мы ввалились в каюту, как туристка-шопоголичка после посещения парижских бутиков. Чижа дергать не стал — он еще долго не отлипнет от иллюминатора. Жаль, что отношения с капитаном не сложились и отвести парня в рубку не удастся.

Толком ничего распаковать не успел, потому что завыл из своего узилища Леонард Силыч. Пришлось все бросать и выпускать этого узника без совести. Кот был раздражен и явно требовал компенсации, да повкуснее.

— Жрал бы ты сейчас сухие баранки, если бы не Осип, — проворчал я, открывая небольшой мешок, который раньше использовали для перевозки риса.

Действительно, за всем этим переполохом и пересадкой с поезда на дирижабль я совершенно забыл, что мы не обедали. Могли бы и не поужинать, но вечно голодный Чиж вовремя подсуетился. Пока грузчики потрошили багажный вагон, он все-таки успел сбегать на кухню ресторации и сунуть повару червонец. А уже тот в авральном темпе насовал в мешок всякой снеди.

Очень неплохо. Тут была и часть окорока, и какие-то мелкие пирожки, насыпанные в кулек, словно семечки, а также разнообразные баночки с пока непонятно каким содержимым. Кота сегодня заинтересовали именно пирожки. Правда, он не особо обрадовался выделенной пайке в виде четырех крошечных творений ресторанного повара.

— Больше не получишь, — не ведясь на грустные глаза Леонарда Силыча, сказал я и повернулся к Чижу. — Хватит таращиться в иллюминатор. Давай обедать.

Парень тут же уселся на нижнюю полку, так что мы смогли откинуть столик и переложить на него добытые Осипом яства.

В баночках обнаружились и красная икра, и какие-то грибочки. Нашлись в мешке и соления. Отдельно в картонной коробке отыскалось мясное ассорти. В общем, особо жалеть об упущенной возможности пообедать в ресторации мы точно не станем. Я даже позволил себе пятьдесят граммов горячительного.

Как раз когда в воздухе поплыл аромат дорогого коньяка, в нашу каюту постучали, и после разрешения вошел матрос. Он держал в руках чайник, испускающий из носика пар, и корзинку с баранками.

Похоже, совесть нашего капитана пересилила обиду, и он решил позаботиться о пассажирах, пусть и без изысков. Ну, это команда «Буревестника» думала, что нам потребуется подкормка. Вон как завис служивый, разглядывая снедь на столике. Он даже втянул носом воздух, оценивая качество налитого в серебряный стаканчик напитка.

— О, чаек! — вполне искренне воскликнул я. — Благодарствую, братец.

Забрав у замершего столбиком матроса и чайник, и баранки, я сунул ему в руку трехрублевую купюру.

— Прими за старание.

Только после этого он отмер и, глянув на деньги, расплылся в улыбке.

— Рад стараться ваше благородие. Разрешите идти?

— Ступай, братец.

Чай действительно оказался очень кстати. По-флотски, он был крепкий и сладкий, прекрасно сочетаясь и с пирожками, и с мясной нарезкой. К такому сочетанию я пристрастился еще в прошлой жизни, когда в детстве за обе щеки уминал чай с копченой колбасой вприкуску во время путешествий на поезде.

Чиж тоже оценил палитру вкуса, да оно и неудивительно, после стольких впечатлений и серьезного интервала между приемами пищи.

Больше экипаж нас не беспокоил. Время до вечера я коротал за книгой. И даже задремал. Но когда уже подумал, что пора готовить постель для нормального сна, в каюту опять постучались.

— Ваше благородие, прибываем через полчаса, — сообщила сунувшаяся в каюту голова уже знакомого матроса. — Чайку не хотите?

На вопрос я ответил не сразу, потому что пребывал в состоянии легкого потрясения.

Да ладно?!

На всякий случай достал карманные часы и понял, что не ошибся. «Буревестник» преодолел расстояние от Новосибирска до Иркутска за восемь часов с хвостиком. Это же почти полторы тысячи километров! Пусть даже помогал попутный ветер. То, что дирижабль прошел данный отрезок без промежуточных посадок, не так уж удивительно — термальный энергент, который, вступая в реакцию с водой, создавал давление пара, достаточное для нормальной работы двигателя, занимает не так уж много места, но скорость все равно поражала.

Теперь подвох с покупкой этого аппарата становился еще более очевидным. Не скажу, что я сильно расстроюсь, получив такую шикарную вещь в собственность даже на особых условиях, но князь Шуйский мог быть со мной и пооткровеннее, а не разыгрывать бескорыстное благородство.

— Не откажусь, братец, — наконец-то соизволил я ответить на вопрос.

Вряд ли нас накормят перед аудиенцией у наместника.

— Это мы мигом, — расплылся в улыбке матрос, и его голова исчезла из каюты.

Теперь мне понятно, почему так спешил Греков. Да и его враждебное отношение тоже вполне объяснимо. Вздумай кто-то забрать у меня такую птичку, я бы сбросил претендентов с эдак десятикилометровой высоты и сказал, что сами выпали. Так что хмурые взгляды капитан-лейтенанта при выгрузке меня уже не задевали.