Капитан Магу. Триумф и падение - Вадим Полищук Страница 38

Гараев к предложенному состязанию отнесся равнодушно.

– Вы же видели меня в настоящем деле. Справлюсь и сейчас.

– Да, помню, как вы тогда накрыли батальон османийцев в ложбине. Вот только баллистику тех гаубиц вы отлично знали, а из этой будете стрелять впервые.

– Как я понял с ваших слов, господин полковник, мой визави тоже из новых пушек еще ни разу не стрелял и таблицы для стрельбы у нас одинаковые, так что мы будем находиться в равных условиях.

– Желаю вам удачи!

Весть о предстоящем состязании мгновенно облетела офицеров Ясновского княжества. Поглазеть на него собралось довольно много сторонней публики. И хоть пустой рукав отставного капитана невольно внушал уважение, подавляющее большинство явно надеялось, что подполковник утрет-таки нос руоссийцу. Бросили жребий, первым стрелять выпало Ясновскому.

Громким, хорошо поставленным голосом подполковник скомандовал установки прицела, расчет не мешкая зарядил орудие, замковой замер со спусковым шнуром в руке.

– Пли!

Окутавшись облаком дыма, ахнула, откатываясь, тяжелая гаубица. Десятки биноклей и подзорных труб впились в склон горы. Совсем не страшный с такого расстояния белый дымок вспух левее и ниже выступа, служившего мишенью. Чуть позже долетел звук разрыва.

– Недолет!

Вывороченная бомбой земля была отлично видна на заснеженном склоне, что облегчало корректировку прицела. Ясновский скомандовал новые установки.

– Пли!

На этот раз бомба взорвалась правее и выше. Неловко пристроив на коленях блокнот, однорукий капитан что-то записывал в нем простым карандашом.

– Вилка. Третьим выстрелом будет попадание, – напророчил Гараев.

Так и оказалось, группа княжеских офицеров огласилась радостными криками. Сам подполковник буквально лучился удовольствием, принимая поздравления присутствовавших офицеров, повторить его результат вполне можно было, хоть и непросто. А вот превзойти…

– Повторить сумеете?

– Попробую, – буркнул Гараев.

Руоссиец отстранил фейерверкера от прицела и сам повернул маховики наводки. Первая его бомба хорошо легла по высоте, но заметно правее. Расчет накатил гаубицу обратно и вновь зарядил ее. Однорукий офицер внес поправки в прицел и, взмахнув левой, скомандовал замковому:

– Огонь!

В бинокль хорошо было видно, как из белого дыма полетели крупные куски скальной породы. Несколько секунд понадобилось, чтобы осознать произошедшее. Первым опомнился подполковник Ясновский. Подошел к Гараеву, подал для рукопожатия руку.

– Поздравляю! И примите мои извинения за то, что усомнился в вас!

Возникла небольшая заминка, так как себриец протянул правую руку, которая у руоссийца отсутствовала. Пока нового командира батареи поздравляли другие офицеры, Ясновский подошел к Алексу, четко щелкнул каблуками, хорошо отработанным движением взял под козырек.

– Господин полковник, прошу один день для передачи дел преемнику, после чего готов приступить к исполнению новых обязанностей!

– Вольно, господин подполковник! Сдавайте дела, послезавтра жду вас в Войчетуте.

Еще раз отдав честь, артиллерист удалился, а полковник взял победителя в оборот.

– Ваша батарея, по сути, и есть наш осадный парк, других тяжелых пушек у нас нет. И снарядов до крайности мало. Поэтому, надеюсь, в реальном бою вы продемонстрируете меткость не худшую, чем сегодня.

Штаб-капитан, так пока и ходивший в своем черном пальто, как-то грустно улыбнулся.

– Я лейтенантом еще в Южноморскую кампанию начинал. После выпуска аккурат ко второму штурму успел. Тогда за день при орудии три-четыре фейерверкера сменялось. Как очередного убьют или ранят, так я к прицелу и встаю, пока замену не пришлют. А бывало и до ночи не присылали. И так две недели с рассвета и до заката. А в темноте бастион восстанавливали, если, конечно, союзники ночной вылазки не производили. Наша батарея тогда за день бомб выпускала больше, чем этот подполковник за всю свою службу. И никто ни разу на меткость моей стрельбы не пожаловался.

– Прошу прощения, – смутился Алекс, – мне показалось, что вы моложе. Принимайте батарею, господин штаб-капитан! И смените пальто на что-нибудь более подходящее.

– Будет исполнено, господин полковник!

И в самом деле, такого артиллериста учить – только портить. Подполковник Ясновский все по науке сделал, а Гараев на собственный опыт опирался и победил. В настоящем-то бою противник может не оставить времени на еще один выстрел, там эти секунды решают, кому остаться жить, а кому чугунный гостинец выпишет билет на тот свет.

В Войчетуте Алекса встретил чрезвычайно довольный собой Гжешко.

– Удалось договориться с князьями?

– Да! Представляешь, они согласились! У нас будет своя, свободная Республика Себрийская!

Из пяти участвующих в коалиции княжеств только два имели непосредственную границу с Камским пашалыком Османийской империи. Еще одно – княжество Боградское, предпочло в коалицию не входить и остаться нейтральным. Следовательно, три княжества из пяти никак не могли рассчитывать на территориальные приобретения по итогам войны. На их поддержку и полагал опереться Гжешко, предложивший всем отказаться от аннексий в пользу создания на освобожденных землях республики. К этой затее Алекс относился с большим скептицизмом, но себрийцу, похоже, удалось протащить свою идею.

– И все князья согласились?

– Все! Даже меморандум подписали!

Кем-кем, а филантропами местные князья не были, скорее, наоборот. Поэтому Алекс счел своим долгом предупредить себрийца:

– Слабо верится, что местные монархи будут терпеть у себя под боком республику.

– А меморандум?

– Меморандум их ни к чему не обязывает, ни в какой суд с ним не пойдешь. Все будет решать количество штыков, которое ты сможешь выставить для поддержки своих требований.

– В этом деле будущая Республика Себрийская может рассчитывать на тебя?

– Не знаю. Я сюда ехал с османийцами воевать, а не участвовать в братоубийственной резне между себрийцами.

Политика политикой, а коалиционная военная машина со скрипом, треском и матом тронулась с места, понукаемая приказами, исходившими из штаба подполковника Мартоша, и криками носившегося по всем дорогам полковника Барти. За эти дни он почти не слезал с седла, охрип, простыл, но своего добился, ударные себрийские группировки сосредоточились у границ Камского пашалыка. Осталось только назначить дату начала наступления.

При возвращении в Войчетут его встретил Смирко.

– Горанович голубя прислал.

На немой вопрос четник отрицательно покачал головой.

– Плохо, – констатировал полковник. – Знал, что Озчелик глуп, но чтобы настолько! Надо его как-то подтолкнуть, время на исходе.