Жестокая гвардия неба - Дмитрий Градинар Страница 38

– Здравствуйте! Это новый директор, Лафардж. Да-да, спасибо, для меня самого это полная неожиданность. Обязательно загляну, как только оформлю пропуск на космодром. Вряд ли раньше четверга. Интересует завтрашний старт. Да-да, работа по вашему профилю. Вы даете собственный прогноз, не опираясь на данные Центра? Я еще не в курсе процедуры взаимодействия. Работа в ООН ближе к бюрократии, чем к науке… Что? Затрудняюсь четко сформулировать. Для первого раза хотелось бы сравнить полный суточный мониторинг обстановки. Потом сверить полученные данные. Так я узнаю, каковы отклонения и погрешности в работе двух станций. На случай гипотетического отказа оборудования. Отлично! Рад, что вы пошли навстречу. Обмен информацией проведем после запуска. Спасибо, спасибо!

Лафардж положил трубку, ни на минуту не сомневаясь, что разговор записан. В случае наступления того самого невероятного события, о котором предупреждал Регент, все его, Лафарджа, контакты, содержащие хотя бы намек, определенно вызовут подозрения. А так его можно заподозрить разве что в излишней ретивости, чему должна способствовать приобретенная репутация чрезвычайно деятельного ученого, влюбленного в свою работу.

– Доменик, если начнут спрашивать, передайте, что я устроил рабочую встречу с заместителем.

Как и ожидал профессор, разговор с Вигару оказался весьма полезен. Уже через четверть часа они болтали как давнишние приятели. Потом, вернувшись в кабинет, профессор принял несколько звонков все из той же поздравительной серии и снова встретился с Вигару, теперь уже вызвав заместителя к себе. И попросил взять под контроль прогнозирование и отслеживание метеорологической ситуации для последующей сверки с данными, полученными станцией острова Куру.

– Это так важно? – удивленно спросил заместитель.

– Да, конечно! – И Лафардж высказал те же мысли, которые излагал руководителю станции Куру, снова задав вопрос о возможных погрешностях в прогнозах, которые делают разные станции.

– Погрешности? Конечно же, они всегда присутствуют!

– Я хочу узнать, насколько они велики. Сделайте это, пожалуйста.

Он чуть было не добавил, что возможна интересная развязка, но вовремя прикусил язык.

Завтрашний старт имел одну особенность. Одновременно с запуском «Ариана», с другого стартового комплекса, находящегося в десяти километрах от первой площадки, должен был состояться запуск русского ракетоносителя «Союз-СТ» с разгонным блоком «Фрегат». Он должен был вывести на орбиту новейший спутник, предназначенный для геологической разведки в районах вечной мерзлоты где-то на севере России. Но метеорологическое обеспечение для комплекса «Союз-СТ» также обеспечивалось европейской стороной. Поэтому на метеорологов островного комплекса ложилась двойная ответственность.

Весь остаток дня Лафардж обустраивался на новом месте. После меланхоличного британского лета экваториальная жара Гвианы с ее ежедневными дождями, создающими эффект парной в сауне, вытягивала все силы. Яркое предзакатное солнце сочилось сквозь абрикосовые жалюзи. Поэтому Лафардж заказал новые, более плотные, с рисунком арктических льдов, что вызывало эффект прохлады на уровне подсознания. Несмотря на частую перемену места обитания, он всегда и везде обустраивался основательно. Официальные встречи планировались сразу после ракетных запусков, поэтому новому директору метеоцентра оставалось только слушать местные новости. Еще, разумеется, его интересовали мировые сводки погоды. Впрочем, все метеостанции, снабжавшие телевизионщиков информацией, оказались единодушны в выводах относительно погодных условий во Французской Гвиане на завтра. Ливни взяли перерыв. Никакой облачности, никаких осадков, никаких грозовых фронтов.

Следующий день показал несостоятельность всех прогнозов. И сделал это самым эффектным способом.

Секундомеры тикали в унисон, словно маленькие сердца, имеющие общий пульс. На двух стартовых столах целились в зенит две ракеты: белая с синими полосами, французская «Ариан», и такая же белая, но с гигантским триколором, русский «Союз». Несколько темных облаков причудливой формы, появившиеся из-за горизонта, не могли омрачить внутреннее ликование Лафарджа, который мысленно уже приготовил достойный ответ Регенту, а заодно рекомендацию в министерство, чтобы там не морочили голову всякими шаманскими танцами с бубном.

За несколько минут до старта, когда разгонные блоки окутались клубами дыма, в Центре управления запуском раздался первый тревожный звонок. На экранах станций слежения проступили отметки, как раз там, где их быть не могло, вблизи зоны запуска. Облака, шедшие, как вначале казалось, хаотично, вдруг изменили характер движения, направившись по сходящимся траекториям точно к области стартового коридора.

– До запуска одна минута! – раздался голос, сопровождавший картинку на обзорном экране, установленном в зале для представителей прессы и приглашенных лиц.

Лафардж этого не услышал, с ужасом вглядываясь в то, что происходило над головой.

Там, на небесном своде, как на сцене, разворачивалось просто невероятное действо. Каждое темное облако, будто живая амеба, разделялось надвое, и каждая часть торопливо увеличивалась до размеров изначального облака. Новые облака снова делились надвое, становясь новыми облаками. Метеорологический пост выдал новость о скачкообразном увеличении атмосферного давления. Небо из василькового стало светло-коричневым, появился запах озона.

– Десять, девять, восемь… – шел отсчет последних секунд.

Под дюзами российского ракетоносителя пламя набрало бушующую силу огненного урагана и вдруг мгновенно опало. Руководитель российского сегмента Центра управления отменил запуск. Но вот «Ариан»…

Лафардж почувствовал, как пересохло во рту. Он был в ужасе, он недоумевал, как мог Регент, или, скорее, организация, которую Регент представляет, знать о таких вот невиданных раньше небесных метаморфозах? И как мог он, Лафардж, не предупредить хотя бы намеком Центр управления запусками?

Хотя он понимал. Что его намеки выглядели бы примерно так же, как если сослаться на дурной сон, объявив его вещим.

Российский сегмент на острове Куру из-за недавних политических санкций работал пока не в полную силу, осуществляя один-два запуска в год, и руководитель Центра управления только-только набирал опыт. Решил перестраховаться и принял решение об отмене запуска. А вот руководителем Центра управления для «Ариана» являлся человек, повидавший тут, у экватора, всякое. Его не напугали внезапно набежавшие облака. Он больше доверял сводке метеостанции, чем интуиции, и по его личной шкале допуска пока не произошло ничего, что давало бы ему возможность отмены.

– Шесть, пять, четыре… – продолжался отсчет.

Пламя под дюзами «Ариана» сменило цвет, став ослепительно-белым, это на полную мощность врубились разгонные движки первой ступени.

– Запуск!

«Ариан» на секунду завис над стартовым столом, источая мощь и пламя, а потом рванулся вверх, набирая скорость. Но его уверенный полет продолжался очень недолго.