Момент перелома - Александр Михайловский Страница 37

– Знаешь, Сандро, на этом корабле крайне воспитанная команда. Моя Ася до глубины души потрясена куртуазностью обращения господ прапорщиков и не понимает, куда подевались простые матросы… – Ольга оглянулась. – Извини, Сандро, посекретничай пока с Карлом Ивановичем, он так хотел переговорить с тобой… – она потянула меня в сторону, – господин Карпенко, можно вас на минутку?

Пожав плечами, я отошел за ней на самый край площадки.

– Слушаю Вас, Ваше Императорское Высочество…

Великая Княгиня резко мотнула головой.

– Ах, оставьте, Сергей Сергеевич, все эти церемонии. Я же понимаю, что все наши титулы для вас прах и тлен.

Я натянул на лицо маску непроницаемой официальности.

– Тогда, Ваше Императорское Высочество, попрошу обозначить рамки субординации в режиме «без чинов».

Великая Княгиня кивнула.

– Раз вопрос поставлен так, Сергей Сергеевич, то в неофициальной обстановке зовите меня просто Ольгой, в крайнем случае Ольгой Александровной… но это уже, мне кажется, перебор.

– Действительно, перебор, – кивнул я и усмехнулся, – если, конечно, вы не собрались учительствовать в начальной школе…

– А почему? – заинтересовалась Великая Княгиня.

– С самого детства ассоциация – что девушку или молодую женщину примерно вашего возраста будут называть по имени-отчеству, только если она учительница, и непременно в младших классах. Только вот тогда почти обязательный атрибут – это очки, они добавляют образу серьезности.

– Ой, как интересно… – воскликнула Великая Княгиня, – простите за любопытство, а как обращались к врачихе или докторше? Ведь, как я понимаю, в ваши времена профессия эта стала в значительной части женской…

– Будь вы доктором, или, по-другому, врачом, ваши пациенты в столь юном возрасте обращались бы в вам уменьшительно-ласково – Оленька. С годами, обретя вид солидной матроны, вы бы выросли в их глазах до Ольги Александровны.

– Спасибо, Сергей Сергеевич, вы так живо рассказали о нравах вашего времени, было крайне интересно… – Великая Княгиня замялась, нервически постукивая носком ботинка по стальной палубе. – Но я к вам, собственно, не за этим подошла… Сергей Сергеевич, получилось так, что мне пришлось расстаться со своей компаньонкой… причем при обстоятельствах, далеких от добросердечных. Будь моя воля… – ее ладонь на мгновение сжалась в кулачок, потом, расслабившись, Ольга махнула рукой. – Ну да ладно, Бог с ней… У меня к вам такой вопрос – не найдется ли среди ваших женщин та, что сможет к обоюдной пользе занять ее место? – Закончив, Великая княгиня покраснела.

От неожиданности сначала я остолбенел, и лишь потом начал потихоньку соображать.

– Ольга, как я понимаю, в компаньонки вам нужна молодая женщина, занимающая в нашем обществе достаточно высокое положение, и с максимально безупречным, по меркам этого времени, поведением?

Великая Княгиня нервно кивнула.

– Примерно так, Сергей Сергеевич, без этого моя поездка обратится в сплошной скандал. Если бы я знала…

– То не поехали бы вовсе? – быстро спросил я.

Великая Княгиня отрицательно мотнула головой.

– Нет, тщательнее бы отбирала кандидатуру… моя ошибка – приняла начитанность за ум, а чопорность за такт.

Я пожал плечами.

– Опыт дело наживное, приходит с годами. Ольга, что я могу вам посоветовать? Более-менее к вашим требованиям подходит только один человек… Дарья Михайловна Спиридонова. Она только чуть старше Вас, насколько я знаю, ей чуть больше тридцати… особа, обладающая яркой внешностью и острым умом. Насколько мне известно, в самое ближайшее время госпожа Спиридонова намерена сменить фамилию на Одинцова, так что по этому поводу намечается небольшой сабантуй. Но должен предупредить, что ее род занятий вводит поклонников домостроя в шок.

– А в чем дело? – обеспокоенно спросила Ольга. – Неужели она…

Поняв в чем дело, я рассмеялся.

– О, вы об этом?! Никак нет, с нравственностью у нее все в порядке, записные ловеласы из местных морячков обходят Дарью Михайловну по супергипербольшому кругу, ибо одному из них ухаживания с нарушением рамок приличий уже обошлись в сломанную руку. Дело, видите ли, в том, что любезная Дарья Михайловна, носит чин старшего лейтенанта воздушно-десантных войск. И недаром, между прочим, носит. Стреляет она дай Бог каждому, и из всего подряд; про сломанную руку я уже говорил. Причем хозяин руки был сильно против и даже сопротивлялся, что чуть было не стоило ему дополнительных травм…

Великая Княгиня задумалась.

– Да, Сергей Сергеевич, озадачили вы меня… и много в ваше время было таких валькирий?

– Не особенно, Ваше Императорское Высочество, не особенно, – ответил я. – Просто Дарья Михайловна как раз из тех русских женщин, про которых писал Некрасов – что и в горящую избу войдут, и коня на скаку остановят. Только вот великого русского писателя в этом смысле можно дополнить – что в том случае, если в седле этого коня французский кирасир или прусский гусар, она еще и выбьет из него дух. Как-то так, уважаемая Ольга Александровна, как-то так…

Великая Княгиня кивнула головой.

– Что же, Сергей Сергеевич, так даже интересней. Ваша Дарья, очевидно, женщина неординарная… а вот нет у вас кого-нибудь…

– Попроще? – я покачал головой. – Вариант «попроще» – это госпожа Лисовая, по прозвищам «рыжая бестия» и «комок нервов». Поверьте, не стоит, не самый приятный человек. Кроме того, она еще и достаточно занята, потому что на ее плечах лежит все наше коммерческое акционерное общество. Ну а все остальные наши дамы не соответствуют вашим требованиям по уровню солидности… Кстати, Ольга, Дарья Михайловна может много чему вас научить…

– Метко стрелять из нагана и ломать дерзким ухажерам руки? – между крепкими зубами Ольги, будто дразнясь, на мгновение мелькнул кончик языка.

– Не только, хотя в свете грядущих событий и это может оказаться нелишним. Она сможет научить вас понимать людей, и на основе этого понимания быстро принимать правильные решения. Поверьте, в вашей будущей работе это умении будет нужнее всего.

– В какой еще работе?! – не поняла Великая Княгиня.

– А вы не догадываетесь? – я вздохнул. – Ну-ну!

– И вы о том же… – устало отмахнулась принцесса, – сколько можно?

– Как говорили в наше время, сколько нужно, столько можно… – возразил я. – Очевидно, я не первый говорю вам о вашей грядущей судьбе?

– Да, было уже, Сергей Сергеевич – сказать честно, и Сандро, и Михаил… уже мысленно посадили меня на трон моего брата. Маман пока ничего не высказала, но это пока – из-за неведения и дальности расстояния. Это у меня еще впереди.

– А кто вам обещал, что будет легко? И вообще, Ваше Императорское Высочество, этот разговор в настоящее время крайне преждевременен и потому весьма неуместен. По самым грубым подсчетам Павла Павловича, до династического кризиса еще от девяти месяцев до полутора лет. И это как минимум… А пока я вижу, что уважаемый Александр Михайлович хочет мне что-то сказать… А вообще на эту тему лучше говорить с господином Одинцовым.