Предел Вселенной - Михаил Кресо Страница 37

Джим не был убийцей, но и просто отпускать парня было нельзя — поднялась бы лишняя шумиха. Пришлось пользоваться снотворным, включенным в армейскую аптечку. Один укол и парень отправился смотреть сны минимум часов на десять, а то и двенадцать. Оттащить его в ближайший свороток тоннеля, связать, и можно двигаться к кораблю. На базе больше делать было нечего.

Пока судьба благосклонна, надо ловить волну удачи. Счастливая случайность, подарившая ему время и возможность для добычи ценной информации, действительно была лишь случайностью.

Джим осторожно, очень медленно, начал поднимать люк и прощупывать визорами движение. Большое скопление живности было отображено в трехстах метрах в направлении базы. Непонятный шум и хлюпанье. Выглянул сильнее и обомлел — из-за редких деревьев было видно, что на подступах к базе лежала огромная дымящаяся туша тирекса, а вокруг нее уже собрался разнообразный зоопарк из всяческой фауны Алькаса, который эту тушу тирекса поглощал. Зрелище, да и вонь, исходившая от всего этого, были просто невероятно отвратительными.

— Значит вот кто мой спаситель, — подумал Джим. — Тупой тирекс, который привык, что сопротивляться ему не могут и палят из каких-то доисторических палок. А теперь правила игры немного поменялись, и бедное животное просто изжарили из плазмоганов.

Так, необходимо отойти от базы хотя бы на километр и вызвать «хорька».

— Рядовой, на точке высадки буду через пятнадцать минут. Хвоста нет, но будь на стороже. Отбой.

В комме раздался короткий условный сигнал, тройное пощелкивание языком. Значит все в порядке у барышни. Кстати, о пилоте, если они выпутаются из этой заварушки, то нужно будет перед Блейком замолвить словечко за девчонку, а то ведь так до конца жизни и будет скитаться от одного идиота командира ко второму.

* * *

Едва Джим на челноке исчез с экранов радаров и вошел в атмосферу Алькаса, на картах появилось множество отметок различных судов. Ни о каких данных режима свой-чужой речи не было. Оборудование линкора не принимало союзных отметок, выходов на связь не было.

При всей своей отваге, оставшись один в огромном корабле, Ропкин сделал то, как его инструктировал у-генерал, а именно, задействовал невидимую оболочку, и «Цезарь» стал невидим на всех, абсолютно на всех типах сканеров и радаров. Инструкция не подразумевала использование данной особенности корабля до крайнего случая, но Ропкин посчитал, что сейчас именно такой случай и настал.

По общему каналу связи с конвоем, к которому Ропкин был до сих пор подключен, прошло визуальное сообщение, на котором некто, представляющий из себя лишь темный силуэт с угадывающейся шляпой на макушке кратко и доходчиво произнес, что весь конвой захвачен коалицией пиратов, любое сопротивление будет расценено как атака и в этом случае будут уничтожены все. В случае сотрудничества, один из транспортов будет выделен для отправки всего персонала в любую точку назначения.

Сопровождающие конвой несколько военных кораблей решили поиграть в героев, но тут же были жестоко расстреляны из всех орудий, что поумерило пыл командира конвоя и показало серьезность намерений пиратов. На этой ноте силуэт нагло посмеялся в камеру и с предупреждением принимать абордажные команды, отключился.

А еще через десять минут в систему вошли, как оказалось, основные силы пиратов. На сканерах Ропкин насчитал около четырехсот кораблей разного класса. От огромных линейных кораблей с командой в несколько тысяч человек до мелких истребителей. Подобного флота было бы достаточно даже для генерального сражения с лотусами, а не то, что для путешествия в одну единственную систему на планету тюрьму. По общей связи прошло прощальное слово командира конвоя. Еще от одного корабля поступило сообщение, что пираты вошли на борт. Несколько девушек пилотов-челноков уже увели в свой корабль для «разрядки экипажа», как было сказано, а кинувшихся препятствовать просто расстреляли на месте. На все вопросы о том, что их должны отпустить, пираты сказали, что нельзя верить слову пирата. На этом небольшом рассказе штурман одного из кораблей прервал трансляцию, так как был найден. Что с ним было дальше, Ропкин не знал. В голове у него пронеслось только «Мать честная! Как же вовремя я ушел в невидимость. Джим, где же ты?»