Интроверт. Выйти из тени - Родион Кудрин Страница 37

Саратов, 11 июля 2006 года (вторник), 13:25.

На этот раз возвращение в нулевое измерение прошло для Егора крайне болезненно. Помимо собственной боли в области сломанной ключицы он ощутил и болезненность в спине Гвоздя, где ткани от огнестрельного ранения ещё не до конца регенерировали, а также — в области затылка Ноты, у которой скорость восстановления от повреждений была крайне низкой, как у всех обычных людей. Егор открыл глаза, обнаружив себя лежащим на покачивающихся носилках бригады скорой помощи.

— И куда это вы меня понесли, да ещё вперёд ногами? — вдруг строго спросил он, сдёргивая с себя простыню, которая закрывала его тело с головой.

От неожиданности носилки упали на землю вместе с самим Егором, а у молодого санитара, шедшего к нему лицом, резко подкосились ноги.

— Как куда? В морг, конечно, — невозмутимо ответил пожилой фельдшер. — Как врач сказал, так и делаем. А ты вот мешаешь нам работать. Да ты никак живой? Зачем же было притворялся покойником-то?

— Всё было по-взрослому, даже покойник, — мрачно сказал Егор, вставая с земли. — И, кстати, я совершенно не притворялся. Так и передайте своему доктору. Проверять надо было лучше. Чему его только в университете учили?

Фельдшер с санитаром не нашлись, что ответить, и молча, наблюдали за тем, как их несостоявшийся покойник уходит в направлении двух соседних бригад скорой помощи.

Носилки с Гвоздём уже успели погрузить в машину, когда Океан сдёрнул простыню с неподвижного тела.

— Гвоздь, может быть, хватит на сегодня симулировать? А то потом кого-нибудь в морге инфаркт внезапно настигнет?! — весело предупредил Егор.

— Хватит, так хватит, — голосом Гвоздя вдруг ответил труп и встал с носилок на ноги.

У молоденькой девушки-доктора, которая заполняла справку о констатации смерти, колпачёк от ручки выпал изо рта при виде такого внезапного воскрешения человека, который ещё двадцать минут назад лежал с простреленным позвоночником без признаков жизни.

Сейчас же перед ней стоял вполне живой молодой человек в футболке, на которой одно окровавленное пулевое отверстие было нарисовано изначально, а другое возникло естественным образом. Взятая отдельно надпись «Спасибо, я в порядке!» очень подходила к жизнерадостному выражению лица пациента. Чтобы усилить произведённый эффект, Гвоздь приподнял футболку и повернулся спиной к людям в белых халатах. В области позвоночника был виден еле заметный рубец, который буквально на глазах бледнел и уменьшался в размерах, пока не исчез совсем.

Доктор прислонилась к борту машины, чтобы не упасть в обморок, а средних лет опытная фельдшер уже доставала вату и нашатырь из чемодана.

— Ладно, пойдём Ноту на этом свете встречать, — сказал Егор, под руку уводя за собой Гвоздя, который не на шутку увлёкся демонстрацией своей способности к ускоренной регенерации.

— Идите уже поскорее отсюда и не пейте больше. А то наша доктор в обморок свалится от ваших выкрутасов, а она ведь только сегодня чистый халат надела. Стирать его вы, что ли будете? — строго сказала им вслед опытная фельдшер, которая на своём веку ещё и не такие фокусы видела.

Океан с Гвоздём послушно отошли в сторону от впечатлительной девушки в чистом халате и строгой фельдшерицы.

Третья бригада скорой помощи никак не могла уложить тело покойной на носилки — то нога свесится вниз, то рука, а то и голова приподнимется. В конце концов, медики устали бороться с непослушным трупом и остановились передохнуть.

— Нота, может уже хватит глумиться над работниками скорой медицинской помощи? У них же разъездной характер работы и всякие другие вредности. Им молоко нужно давать, а ты так жёстко издеваешься над ними под своей белой простынкой! — весело сказал Гвоздь, подходя к носилкам.

— М-м, это опять ты? — невнятно сказала Нота почему-то по-английски, хотя в минус-первом измерении она прекрасно общалась по-русски. — Дай поспать уже, а? Я только задремала, а ты орёшь на всю улицу. Вот и голова от тебя опять заболела.

— Я не понял юмора — ты в морг что ли собралась ехать? — с возмущением поинтересовался Гвоздь. — Если да, то туда тебе и дорога — выспишься на всю оставшуюся до вскрытия жизнь. А если нет, то быстро поднимай свою пятую точку с носилок — ребяткам же, видишь, как тяжело.

В подтверждение своих слов Гвоздь погладил по голове одного из молодых санитаров, у которого зрачки дико расширились от страха, а побелевшие руки не могли даже при его желании отпустить носилки.

— Вставай, Нота, — сказал Егор и с усилием отцепил руку санитара от носилок.

Второй санитар оказался более сговорчивым и сам отдал носилки Гвоздю. Океан и Гвоздь аккуратно поставили носилки на землю и отошли в сторону. Нота откинула простыню и, морщась от головной боли, поднялась на ноги.

— С возвращением, — произнёс Егор и протянул руку.

— Спасибо. И вам того же, — ответила Нота уже по-русски, пожимая протянутую руку, и тут же обращаясь к медикам. — Ребята, у вас от головной боли что-нибудь есть?

— Конечно, есть — бинт, — сказал молодой санитар, который уже вышел из ступора и с интересом слушал, как звучит его собственный голос.

— Ещё анальгин могу уколоть, — добавил фельдшер, открывая свой чемодан.

— Хорошо, я согласна и на то, и на другое, только дайте всё с собой. А ещё йод мне нужен — надеюсь, у вас имеется? — сказала Нота и заглянула в чемодан через плечо фельдшера.

— Обижаете! Йод у нас всегда в наличии, — ответил добрый фельдшер, складывая в пакет всё, что попросила Нота.

— Шприц ещё не забудьте, пожалуйста, а то я не привыкла анальгин из ампулы пить.

— Хорошо. Вот вам ещё два одноразовых шприца, вата и даже антисептическая жидкость — пейте на здоровье. Теперь всё? — невозмутимо поинтересовался фельдшер.

— Теперь всё. Спасибо большое! — искренне поблагодарила Нота, принимая пакет.

Подошедший пожилой доктор молча посмотрел скептическим взглядом на всех троих. Затем он невозмутимо порвал справку о констатации смерти девушки, которую они нашли лежащей на барной стойке без признаков жизни. Лишь после всего этого доктор нарушил затянувшееся молчание.