Черный дождь - Александр Бауров Страница 37

– Нельзя!

– Почему? – Принцесса нахмурилась, будто цветок увял.

– Потому что, если творить чудеса постоянно, – Малькольм тяжело вздохнул, – они перестанут быть чудесами.

Принцесса на миг замолчала.

– Вы знаете, мой регент, тот дядька в красной тоге, что правит всеми от моего имени, – девочка лукаво покосилась на дверь за спиной мага, – он такой смешной! Хотите тайну?

– Да, моя юная повелительница!

– Он по ночам приходит ко мне в спальню и смотрит на меня, долго-долго, пока я не усну. Он не знает, что я его вижу. Слуги рано кладут меня спать. Гасят свечи и закрывают окна тяжелыми портьерами. Вот когда темно, он приходит и смотрит на меня. Сегодня ночью я подложила на это место банановую кожуру. Он не заметил и так плюхнулся, если бы вы видели, я чуть не умерла от смеха.

– Неужели?! – Ярмина от всей души рассмеялась, но магу было совсем не смешно. – Ну ладно, беги к своим друзьям, если что-то будет тебя пугать, просто громко позови меня, и я услышу.

– Спасибо, дядя Малькольм. – И юная принцесса с цветком в руке побежала к ждущим её в конце коридора детям, которые были рады, что им все-таки удалось сбежать от надоевших нянек.

Да куда он провалился, злился маг. Он уже хотел мысленно заглянуть за дверь, как услышал оттуда затухающий женский стон, потом более громкий и все стихло. Через пару минут показался разодетый Куруш. Он вытирал влажные руки бледно-розовым шелковым платком.

– Какие рабыни невкусные. Весь день все не так! – бросил регент Малькольму и по дороге швырнул смятый платок в руки склонившегося в три погибели гуркха.

Через час паланкин с лордом Курушем опустили около маяка, и они прошли в башню. Была уже почти ночь. Малькольм показал регенту голографическую систему снижения.

– Что это мигает и двигается с запада? – деловито спросил он.

– Это пепел. Нойоны закрывают небо над собой пеплом и наделяют его магическими свойствами, чтобы глаза Арагона слепли, попадая в него. Но ветер с океана им не остановить, и ошметки этих облаков иногда долетают сюда. Ангкора они не достигают, рассеиваются над заливом.

– Да, спасибо, что прояснили. Их чары не так уж сильны, верно?

– Пока не родился всесильный, – усмехнулся Малькольм.

– Что же, – хлопнул себя по коленке Куруш, – мне ещё надо вернуться во дворец, важные дела, так что поджигайте сами, я снизу посмотрю, – приказал он гуркхам и вышел.

В ту ночь новый маяк первый раз на тридцать миль вокруг осветил окрестности Ангкора.

– Хоть что-то он строит и для людей! – говорили жители о Куруше. Люди выходили на улицы и подолгу не ложились спать.

У Малькольма было странное ощущение, будто рядом какое-то зловонное болото и оно хочет его засосать. После того дня у мага стал пропадать сон, появлялись странные видения, природу которых он не мог понять даже из астрала, – это были будто проблески будущего. Когда на следующий день чародей пришел в Императорский дворец, ему привиделось, будто ступени парадного зала залиты кровью. Через миг – наваждение исчезло, но Малькольм не мог им пренебречь – он в тот же день велел ученикам со всей страны собраться в недостроенном храме сумрака и ждать здесь его решения. Маг чувствовал, что ему понадобится поддержка. Десмос Миридий тоже вдвое увеличил патрули на улицах Ангкора и впятеро охрану Императорского дворца. Но все это не могло изменить того факта, что демон Аш уже давно был в городе.

Состоящий их пепла, он был принесен сюда по кускам порывами западного ветра и теперь ждал сигнала своего хозяина, время от времени летая над городом, клубясь у костров, что ночью жгли стражники.

На следующий день первый советник регента Пол Вернон в «просторном» ящике для товаров, с деньгами и копией кристалла, взятой у Малькольма, тайно отправился в хордский порт Мохатур-Айдан и через неделю прибыл туда.

У Вернона был план – встретиться в Эрафии с верным Малькольму человеком и прорваться на самый верх, чтобы через короля Эдрика найти связи с истинными магами Севера. Пол Вернон отправился в далекое, долгое, рискованное путешествие совершенно не зная, чем оно может кончиться. У советника были и собственные мечты. При ведении переговоров Вернон хотел помянуть истинную веру Велеса, заручиться поддержкой белых, чтобы в дальнейшем избавиться от регента Куруша и его двора. Если этот кристалл принесет арагонцам победу в войне, то ему, не рожденному в стране морских торговцев, достанется власть над всей Карнской империей.

Так думал Пол Вернон, когда верхом на верблюде, в одеждах купца, брел в караване через пустыню бегущих песков. Его путь из Хордскго порта лежал на северо-запад, к столице охваченного войной Кревланда городу Боосс. Он и не подозревал, что вовремя покинул куда более опасное в эти дни место.

Земли нойонов, цитадель Агону. 8-й путь Лун, 989 год н. э.

Несколько десятков зомби и личей столпились на мосту, протянувшемуся от центрального замка Агону к одной из башен. По цепочке они передавали друг другу крупные черные камни, исписанные желтыми, багровыми и голубыми рунами. Их укладывали на площадке, что ободом обтекала башню на высоте добрых трехсот футов. Вход внутрь для простой нежити был немыслим. Они служили Вокиалу, а хозяин башни хотя и был его союзником, но внутрь никого не допускал. В его отсутствие никто – даже верные моргулы, не заходил внутрь. У командовавших личей возникла проблема, они не могли закончить конструкцию, не попав в башню. И хотя они старались поспеть до Совета темных владык, все равно – не смогли уложиться. Хозяина башни не было, уже все прочие истинные были здесь, а он всё запаздывал. Затуманенное мглистое небо не предсказывало удачи, но именно этим утром она улыбнулась незадачливым строителям.

Старшие личи увидели фигуру в белом доспехе, следующую сюда с посадочного монолита. Рядом с куполом дворца Совета совсем недавно приземлился прибывший с запада Дракон-дух.

Ещё поднимаясь на колоннадный мост, Моандор заметил там толчею. Его кольнула странная мысль о покушении, но нет – тут не было даже моргулов, а обычные личи и скелеты в любом числе ничего не могли ему сделать. Может, я слишком подозрителен? – задавался вопросом нойон. Хозяин Колдсоула ненавидел эти моменты, когда все готово, а необходимо ждать. Тогда начинали появляться совершенно неожиданные и глупые мысли, а больше всего Моандор ценил в людях ум и то, что они называли пороками. Ведь именно знание и умение манипулировать пороками других было по сути второй магией. Нойон шел по мосту, личи и скелеты расходились в стороны, командиры сотен почетно склонились перед самым входом, где около створчатых врат стояли рыцари смерти. Они отступили, отдали честь, вскинув руки в нойонском приветствии и грозно пристукнув о двери рукоятями острых глеф.

– Смерть путь к жизни, – ответил Моандор и прошел в башню.

Уже поднявшись в зал размышлений, он осмотрел окрестности сквозь прозрачные окна горного хрусталя. Нойон не любил вставки из магии воздуха, от них веяло неуверенностью, к тому же они бесцельно пожирали энергию концентраторов. Моандор очень любил стекло.