А боги там тихие - Иван Щукин Страница 37

В академгородке первым делом закинул покупки домой и пошел проверить работу гоблинов. Там все было нормально, а Саласан с видом большого начальника руководил процессом. Отпустив всех по домам и сказав своему помощнику, что он может завтра уже перетаскивать свои пожитки в зал, отчего гоблин вновь расплакался, я отправился готовить ужин. Все необходимое для этого я сегодня купил, и теперь можно было готовить дома. Хотя бы иногда. С началом учебного года в академгородке заработает большое количество столовых, в том числе и для преподавательского состава. Бесплатных, что не могло не радовать. А пока что придется готовить самому. Сильно я изгаляться не стал и нажарил целую сковороду мяса с луком. А на десерт была большая фляга с пивом. Но как только я собрался приступить к еде, вновь раздался стук в дверь. Мысленно пожелав таким обломщикам в жизни мяса не видеть, я крикнул, чтобы входили. А в следующую секунду вскочил со стула и взял вилку (первое, что попалось под руку) обратным хватом.

– Спокойно, внучок! – прогудел генерал Биллар. – Я мириться пришел.

С этими словами он вытащил из-за спины большую плетеную корзину с торчащим из нее бутылочным горлышком.

– Ну, садитесь, – показал ему кивком на свободный стул.

Но прежде чем сесть, он начал выкладывать из корзины на стол разнообразную закуску. А завершила картину большая, литра на три, глиняная бутыль.

– Настоечка, от гномов, – аккуратно ставя выпивку, сказал он.

Я сгонял на кухню и притащил пару стаканов и еще одну вилку. Генерал молча налил, мы выпили, закусили и уставились друг на друга. Настойка чем-то напоминала коньяк и пошла очень хорошо.

Еще утром я рассказал о вчерашнем конфликте Иреку, и он меня немного просветил насчет Биллара. Судя по его словам, мужиком он был положительным. Несмотря на невысокий дворянский титул, всего лишь барон, в жизни добился многого. Помимо звания командующего столичным легионом барон оказался довольно богат и пользовался славой человека слова. Энакр был уверен, что если генерал разберется, в чем дело, то неприятностей у меня быть не должно. А если я в чем-то виноват, то можно заказывать место на кладбище. От гнева барона меня даже архимаг не спасет. У архимага, к слову, с Билларом какой-то давний конфликт, и друг друга они недолюбливают. И то, что сейчас генерал пришел лично мириться, меня не могло не радовать. Но и на цырлах перед ним стоять не собираюсь. Посмотрим, что скажет.

– Как говорят у меня на родине, «между первой и второй – наливай еще одну», – сказал я, когда молчание слишком затянулось.

– Мудрые слова, – улыбнулся генерал, оживая и наливая.

Опять выпили и закусили.

– Мне Маркус рассказал, как было на самом деле. Даже доклад Крейна показал. Так что ты, парень, меня извини. Не разобрался я, – перешел Биллар к тому, за чем пришел.

– Да чего уж там, – махнул я рукой. – Главное, что теперь разобрались.

– В заблуждение меня ввели. Женишок внучки моей, будь он неладен. – Он сделал небольшую паузу. – Тут понимаешь, какое дело… У Сеи же кроме меня никого нет. Отец ее, сынок мой, погиб с женой семь лет назад. Вот я и думал замуж ее выдать за человека достойного. Чтобы заботился он о ней, когда меня не станет.

– Да вы еще крепкий вроде, – вставил я. – Успеете еще.

– Это я только с виду крепкий, – покачал головой генерал. – Мне уже девяносто два. И я не маг, так что жить три века не буду. Чувствую, что недолго мне осталось. И так уже землю дольше топчу, чем боги отмерили. Вот и спешил я о внучке позаботиться. В хороший род ее отдать. А оно вон как получилось. И твоя вина в этом тоже есть, только…

– Не, не, не, дедуля! – замотал я головой из стороны в сторону. – Моя-то вина в чем? В том, что девушка понравилась? Так я и не отказывался от нее. Она сама к этому ушлепку убежала.

– К кому? – не понял он.

– К графу.

– Ну теперь-то он в прошлом, – сказал Биллар и посмотрел на меня. Хитро так посмотрел. Что-то мне это не понравилось.

– Так теперь и Сея для меня в прошлом! – парировал я.

– А может, простишь ее, внучок? – неожиданно спросил генерал.

– А какая разница, прощу я ее или нет? Она другого любит. Да и прощать такое – не дело.

– Да никого она не любит! Растерялась девочка, как жениха увидела. Вот и наделала глупостей. А как сообразила, что делает, то все ему рассказала.

– Ну допустим, – вновь согласился я с ним. – А от меня-то вы чего хотите?

– Возьми ее замуж! – выдал Биллар. – А я за ней приданое хорошее дам. Да что там хорошее? Все отдам! С собой в могилу не заберешь!

– Я не продаюсь! – покачал я пальцем перед его лицом.

За время разговора мы выпили раз пять, и я чувствовал себя уже достаточно захмелевшим. Но, слава богу, жениться еще не согласен. Хотя почему это «еще»? Вообще не согласен!

– А я и не покупаю! Я по-доброму тебя прошу, позаботься о внучке! – выговорил он слегка заплетающимся языком.

– А что, может быть и по-плохому? – слегка повысив голос, спросил я.

– Нет, – выдохнул генерал и как-то весь сгорбился, разом постарев лет на двадцать. – Не буду я с тобой по-плохому. Вижу же, что парень ты хороший. Только что же мне с внучкой делать? Ты знаешь, что ее к тебе в охрану назначили?

– Нет, – удивился я.

– Знай теперь. Бегала сегодня весь день за тобой. А домой пришла и плакать давай. Вот сердце мое стариковское и не выдержало. Пошел к тебе. Уговаривать.

Он замолчал и уставился в пол. А мне стало жалко старика. Хороший мужик все же, и внучку любит, старается для нее. А она… Но не брать же ее в самом деле в жены, чтобы ему помочь?

– Я, кстати, женат уже, – решил привести еще один довод. Может, от женатого меня он отстанет.

– Знаю. На эльфийке, – кивнул генерал. – Это не страшно. Второй женой после эльфы незазорно быть. Она же у меня не императорская дочка.

– Все равно не могу, – поняв, что отмазка не сработала, вновь покачал головой. – Ну как можно после того, как она у меня на глазах с другим целуется?!

– Гордый, значит? Это хорошо, что гордый. – Он опять вздохнул. – Пообещай мне тогда, что хотя бы присмотришь за ней, если меня не станет. Защитишь, если что! Ты сможешь, я вижу.

– Обещаю! – вздохнул я. Да уж, как тут откажешь? Главное, что не жениться пообещал, и то хлеб. Хотя и об этом утром, скорее всего, жалеть буду.

– Ну вот и хорошо! – сразу оживился дед.

А до меня вдруг дошло, что он прикидывался! Изображал вселенскую скорбь, чтобы меня разжалобить!

– Ах ты, старый интриган! – не выдержал я.

– Так что же делать, если ты несговорчивый такой? – захихикал дед. – От слов своих не откажешься, надеюсь?

– Нет, – в который раз за вечер вздохнул я.