Книга 2. Можай - Алексей Корепанов Страница 37

Маркасса вдруг застонала, словно у нее разболелся зуб, и прижала ладони к щекам.

— Это вовсе не спасение, Линс!

Все окружающие с недоумением воззрились на нее, а она добавила срывающимся голосом:

— Это танки, угодившие в ловушку… Не здесь, а совсем на другой планете…

…Толпа плотным кольцом окружила шестерых танкистов и Линса Макнери с помощниками, внимая каждому слову беседы. И на лицах пассажиров и членов экипажа дальнолета все больше проступало разочарование, и вспыхнувшая было надежда вновь сменялась унынием и тревогой. Танкисты не оправдали их ожиданий…

Да, все эти служащие танковых войск Шавьерии были почти пять лет назад переброшены в составе танковой группировки на планету Пятая Точка, где позже отбывали наказание на погранзаставе Дарий Силва и Тангейзер Диони. Танки ушли вглубь Пузыря, откуда то и дело появлялись странные смертоносные создания — Простыни, и назад не вернулись. Как и боевые роботы, направленные на их поиски. Все танки, кроме одного, попали в ловушку иргариев — Дарий, Тангейзер и Маркасса собственными глазами видели их в Пузыре, спускающихся на дно гигантской воронки, которая вела неизвестно куда. По словам предохранителя-барбовера, их могло выбросить неизвестно через какое время неизвестно в каком уголке Вселенной.

Вот и выбросило. Правда, не всю группировку, а только три танка. На планету, где совершил посадку «Пузатик». Сами танкисты и знать не знали о том, что попали на подпузырных пространствах именно в ловушку. Они продолжали двигаться вперед, полагая, что едут по какой-то лишенной растительности равнине, а не спускаются по стенке воронки. Не знали они и того, что время в ловушке течет гораздо медленнее, чем за ее пределами, и, по их ощущениям, находились на марше всего лишь несколько часов. И о потере одного «трицера» этим шестерым было неведомо. По словам танкистов, в какой-то момент видимость вдруг стала нулевой, а в следующий момент окружающее изменилось. Шедшие впереди и позади боевые машины пропали, а тройка «трицеров» очутилась на каменистой равнине, продолжая движение. Восстановилась отсутствовавшая в пределах Пузыря радиосвязь, открылось чистое небо, сменившее белый «потолок», и они поняли, что угодили в какую-то аномалию. Точнее, в аномалию внутри аномалии, каковой являлся сам Пузырь. И хоть и ландшафт здесь был явно другой, и висящее в небе светило отличалось от звезды Атон, в системе которой находилась планета Пятая Точка, они продолжали считать, что пребывают именно на Пятке. А с чего бы это им было очутиться в каком-то другом месте? Такому их не учили. Командование принял на себя один из командиров экипажей — опытный лейтенант Ольгунд Брюм. Он приказал остановиться и ждать. Почти сутки машины стояли, а танкисты жевали тушенку, спали по очереди да обсуждали происшедшее. Поскольку другие бронеходы так и не появлялись, лейтенант Брюм принял решение возвращаться в исходную точку, откуда танковая группировка проникла в Пузырь. Тройка «трицеров» развернулась и устремилась назад. А через два часа далеко впереди, в небесах, возникло огненное пятно и направилось к поверхности планеты. Танкистам доводилось видеть идущие на посадку космические корабли, и они сразу поняли, что это один из них. Корабль, снизившись, исчез за горизонтом, и небо вновь опустело. Кому могло прийти в голову ломиться в Пузырь, танкисты не имели понятия, и Брюм приказал двигаться к месту предполагаемой посадки. Возможно, кто-то терпел бедствие.

Еще издалека разглядев верхнюю часть корабля, танкисты определили, что это грузопассажирщик-дальнолет известной серии «Кюндай», и еще прибавили скорости. Рейсовые дальнолеты на Пятку не ходили — значит, с этим действительно что-то стряслось, и он вынужден был пойти на посадку. Или же Серость выбросила его не там, где надо. Увидев людей на берегу — вполне живых, а не мертвых, — Ольгунд Брюм приказал замедлиться. Люди и так, вероятно, испытали немалый стресс, а тут еще подумают, что их собираются перестрелять или передавить гусеницами.

Насчет стресса лейтенант Брюм не ошибся. Только теперь этот стресс обрушился на него самого и остальных танкистов. И случилось это, когда в разговоре прозвучало, что на дворе сейчас стоит двадцать пятый год нового столетия. А не двадцатый, как считали танкисты.

Удар был сильный, ничего не скажешь. Собравшиеся сочувственно смотрели на побледневших военнослужащих. А Линс Макнери, кивнув на «трицеры», тихонько сказал стоящему рядом Тумбергу:

— Теперь у нас и вооружения прибавилось, и будет на чем провести глубокую разведку.

Он помялся, дал танкистам возможность немного прийти в себя и буквально послал их в нокаут негромким сообщением о том, что это отнюдь не Пятая Точка. И неизвестно, удастся ли им всем отсюда выбраться.

Глядя на медленно оседающие на песок фигуры в серых комбинезонах, Макнери с сожалением подумал о том, что военные нынче пошли не те…

— Все-таки танки не самое лучшее средство передвижения, — морщась, заявил Уир Обер.

Такой вывод он сделал после того, как «трицер», не сбавляя хода, плюхнулся в ручей прямо с каменистого обрывчика двухметровой высоты. Поскольку пандигий сидел на полу, за креслами танкистов, это заявление не было лишено оснований. И Шерлок Тумберг, который сидел рядом, скрестив ноги, мнение Обера разделял. Но помалкивал, потому что боялся прикусить язык. Тем более что танк уже лез вверх по камням противоположного берега, и это было очень тряское занятие.

— Так ведь для танка главное не езда, — заметил, полуобернувшись к ним, один из танкистов.

Звали его Илисом, и был он отчаянно рыжим, с россыпью веснушек на вздернутом носу и вокруг, и белесыми, похожими на птичий пух, ресницами. А вот командир экипажа, Дарат, отличался смуглой, почти до синевы, кожей и прямо-таки демонически черными глазами. Они сверкали из-под кудлатых бровей, в которых, пожалуй, могла запутаться и птица. К счастью, птицы в «трицере» гнезд не вили.

Поначалу, когда Уир Обер уселся за спинами танкистов, шавьерийцы недоуменно принюхивались, пытаясь понять, чем это пахнет. Но потом, видимо, привыкли к незнакомому запаху, который источал высоченный длинноволосый тип с громким голосом. Одетый, несмотря на более чем теплую погоду, в серый плащ до пят.

— Стрельба — вот что для танка главное, — помолчав, веско добавил Илис.

Обер только молча махнул рукой и перевел взгляд на экран, который заменял танкистам лобовое стекло. «Трицератопс» резво бежал по каменистой равнине, утыканной невысокими кустами. Каменистой равнина стала недавно, и повышаться тоже стала недавно. Она вела к каким-то то ли холмам-переросткам, то ли к горам-полуросликам, темнеющим на горизонте. А до этого путь от побережья проходил по зеленым травам, от перелеска к перелеску, откуда, заслышав шум моторов пары «трицеров», выпархивали потревоженные птицы. День, как и вчера, был солнечный, прозрачный воздух позволял хорошо видеть все вокруг, и не появлялось в поле зрения ничего, что могло бы вызвать опасения. Ведь нельзя же было считать опасными стада каких-то рогатых животных, поедающих траву. Тем более что приближения танков они не дожидались, а всем скопом бросались наутек, палками вытянув хвосты с кисточкой на конце.