Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса - Эдгар Берроуз Страница 37

Площадь уже начала заполняться народом, люди шли в разные стороны по своим делам. Магазины открылись, в закусочных замелькали утренние посетители. Кантос Кан повел меня в изумительное заведение, где людей обслуживали исключительно механические аппараты. Ни одна рука не касалась продуктов с момента, когда они поступали сюда в сыром виде, и до того, как блюда появлялись на столах, горячие и аппетитные, – в ответ на прикосновение к одной из крошечных кнопок, по выбору заказчиков.

После завтрака Кантос Кан взял меня с собой в штаб воздушной разведки и представил своему начальнику, спросив, нельзя ли внести меня в список его команды. В соответствии с правилами необходим был экзамен, но Кантос Кан сказал мне, что бояться тут нечего, он все устроит. И устроил, сам отдав офицеру приказ о моей экзаменации и назвавшись Джоном Картером.

– Позже эта хитрость раскроется, – весело объяснил он мне, – когда они сверят мои данные – вес, рост и так далее – с твоими, но на это у них уйдут месяцы, а наша миссия должна быть к тому времени закончена.

Следующие несколько дней Кантос Кан учил меня управлять хитроумными летательными аппаратами, а также ремонтировать их. Челнок, рассчитанный на одного человека, имеет примерно шестнадцать футов в длину, два в ширину, толщиной он в три дюйма и заостряется к концам. Водитель сидит на этой плоскости на специальном сиденье, установленном над маленьким бесшумным радиевым мотором, который и движет суденышко. Само средство поддержания челнока в воздухе содержится в тонкой металлической оболочке и состоит из восьмого барсумианского луча, или луча движения, как его можно назвать в соответствии со свойствами.

Этот луч, как и девятый луч, неизвестен на Земле, но марсиане обнаружили, что он присущ любому свету, независимо от его источника. Они узнали, что именно восьмой солнечный луч доставляет свет желтой звезды к разным планетам, а индивидуальный восьмой луч каждой из планет «отражает», то есть уносит свет снова в пространство. Восьмой луч Солнца мог бы поглощаться марсианской поверхностью, но мощный восьмой луч самого Барсума постоянно истекает из планетарного ядра, создавая силу отталкивания, и, если эту силу обуздать, взять в определенные рамки, она способна поднимать гигантский вес над поверхностью планеты.

Именно этот луч и дал марсианам возможность построить великолепный парк авиации: их боевые корабли превосходят все летательные аппараты землян и они легко и грациозно плывут в разреженной атмосфере Барсума, как детский воздушный шарик в плотном воздухе Земли.

В первые годы после этого открытия происходило много странных несчастных случаев, пока наконец марсиане не научились измерять и контролировать чудесную силу света. Например, около девятисот лет назад первый большой военный корабль, оборудованный накопителями восьмого луча, набрал слишком большое его количество и улетел из Гелиума с пятью сотнями офицеров и солдат на борту, чтобы никогда не вернуться.

Сила отталкивания корабля от планеты оказалась настолько велика, что унесла его в пространство, где его видно и по сей день через мощные телескопы, – он кружит в небесах в десяти тысячах миль над Марсом; флагман превратился в крошечный спутник, которому предстоит вращаться там до конца времен.

На четвертый день после моего прихода в Зодангу я совершил свой первый полет и в результате заработал повышение, причем в число наград входило размещение во дворце Тана Козиса.

Поднявшись над городом, я сделал несколько кругов – так обычно начинал полет Кантос Кан, – а потом пустил мотор на полную скорость и понесся на юг над одним из больших водных путей, что подходили к Зоданге с той стороны.

Я пролетел, наверное, около двухсот миль – с момента взлета прошло около часа. И вдруг далеко внизу появились трое зеленых всадников, они бешено неслись к маленькой фигурке пешего, который, похоже, пытался добраться до укрытия на огороженном стенами поле.

Поспешно направив свою машину в ту сторону и сделав круг над воинами, я вскоре понял, что объект их погони – краснокожий марсианин, носивший знаки того разведывательного отряда, к которому был приписан и я сам. Неподалеку лежал крохотный летательный аппарат, а вокруг валялись инструменты, – очевидно, разведчик занимался починкой какой-то неисправности, когда враги застали его врасплох.

Они уже почти настигли его; их стремительные скакуны догоняли маленького по сравнению с ними человека с пугающей быстротой, и воины уже склонялись вправо, нацеливая на него огромные копья с металлическими наконечниками. Должно быть, каждому из них хотелось первым поразить несчастного, и при иных обстоятельствах его судьба была бы печальной, но тут очень вовремя появился я.

Я помчался за зелеными воинами и вскоре нагнал их; мой челнок на полной скорости протаранил носом спину ближайшего всадника. Такого удара хватило бы на то, чтобы пробить несколько дюймов стальной плиты. Обезглавленное тело взлетело в воздух над фоатом и тут же растянулось на мху. Скакуны двух других воинов заскулили от страха и рванулись в противоположном направлении.

Сбросив скорость, я сделал круг и опустился на землю рядом с ошарашенным зоданганцем. Он жарко благодарил меня за своевременную помощь и обещал, что мой поступок будет должным образом вознагражден, – спасенным оказался не кто иной, как двоюродный брат джеддака Зоданги.

Мы не стали тратить время на разговоры, понимая, что зеленые воины наверняка вернутся сразу, как только обуздают фоатов, и поспешили взяться за ремонт машины, прилагая все усилия, чтобы закончить работу побыстрее. Мы уже почти справились с делом, когда увидели двух зеленых монстров, приближавшихся к нам на полном скаку. Но в двухстах ярдах от нас фоаты снова взбунтовались, не желая идти дальше, так как воздушное судно их пугало.

Воины наконец спешились, бросили животных и направились к нам, обнажив длинные мечи.

Я двинулся навстречу тому, кто был крупнее, велев зоданганцу уложить другого. Покончив со своим противником почти без усилий, поскольку теперь уже достаточно напрактиковался, я кинулся на выручку к своему новому знакомому, который попал в отчаянное положение.

Он был ранен и упал на землю, недруг наступил ему на горло своей огромной ногой и поднял длинный меч, чтобы нанести последний удар. Я одним прыжком преодолел пятьдесят футов, разделявших нас, и вонзил клинок в тело зеленого врага. Он выронил оружие и бессильно повалился рядом с зоданганцем.

Быстрый осмотр показал, что смертельных ранений красный марсианин не получил, и после недолгого отдыха мой товарищ почувствовал себя в силах пуститься в обратный путь. Но он должен был лететь на собственном челноке, потому что эти хрупкие конструкции могли поднять лишь одного человека.

Быстро закончив ремонт, мы взмыли в спокойное, безоблачное небо Марса и на большой скорости вернулись в Зодангу без дальнейших происшествий.

Приблизившись к столице, мы увидели огромную толпу горожан и военных на равнине перед городской стеной. Небо почернело от военных судов, частных летательных аппаратов и общественных воздушных лодок – а над ними развевались длинные полосы яркого шелка, знамена и флаги самых необычных расцветок.