Трава на пепелище - Евгений Истомин Страница 37

Дело в том, что князья времени зря не теряли, а решали, как же эффективнее организовать атаку на континент. Они пришли к выводу, что для успешного развития боевых действий необходимо сосредоточение военной власти в руках единого военачальника, а значит, четыре князя должны будут присягнуть пятому в верности. Решение в целом правильное, но дело осталось за малым — выбрать единственного князя. Все пять князей приходились друг другу двоюродными или троюродными братьями, а разница в возрасте составляла не больше шести лет.

Итог получился вполне обычным для островитян — война.

Короеды Ривиодо приняли непосредственное участие в очередной войне островов, затянувшейся на несколько лет.

В результате победил остров-государство Рио-До. Его тридцатидвухлетний князь Гардо-Кэро, сменивший умершего от чахотки отца, смог подавить сопротивление уставших пожилых дядьев с других островов. Однако из короедов выжили немногие. У Ривиодо из десятков опытных людей осталось семь.

Очередной Великий князь Галатиона Гардо-Кэро объявил о необходимости продолжения работы короедов, но на этот раз сам Ривиодо побывал на континенте лишь с первой экспедицией, ведь он уже был не так молод, как раньше. Ривиодо вернулся через год, подготовив для Большой земли новую партию шпионов под предводительством семи выживших короедов, после чего стал координировать работу шпионской сети из своего особняка в Рио-До.

К этому времени Ривиодо Гре прославился на весь архипелаг как несменный предводитель отчаянных ребят-разведчиков, в совершенстве знающий жителей континента — опасных врагов Галатиона.

Впрочем, так оно и было. Ривиодо хорошо изучил возможности континентальных технологий и неоднократно высказывался за то, чтобы островные умельцы переняли конструкцию нового оружия, притом что порох галатиняне уже полвека использовали в палубных пушках. Однако это оказалось не так просто. Мастера, нанятые им, так и не смогли соорудить хоть что-то похожее, даже имея под рукой образцы.

И все же главная проблема оказалась в другом. Ривиодо не сомневался, что со временем островные умельцы смогут разобраться с диковинными механизмами. Однако уже через месяц его потребовал к себе Великий князь и грубо заявил, что галатиняне не нуждаются в бесполезных игрушках чужаков. У воинов-островитян есть острые клинки, мощные арбалеты, длинные копья, а главное — доблесть, боевая ярость и вера в победу. Этого достаточно. Он даже слышать ничего не хотел о любом заимствовании. Действительно, на Галатионском архипелаге существовал своеобразный культ воина, и не последнюю роль в нем играло личное холодное оружие.

Ривиодо Гре ничего не оставалось, как смириться, хотя сам он считал, что образ воина-островитянина нисколько не пострадает, если саблю в его руках заменит револьвер. Выход остался один: разработать стратегию, при которой клинки островитян не сломаются о стальные пули врагов. Помочь в этом могла должная подготовка, а также неожиданная атака в нужный момент.

Подготовка ложилась на плечи княжеских военачальников, для чего даже пригнали три похищенных у жителей континента парохода, дабы воины могли попрактиковаться в обстреле их из пушек и абордаже, а также сформирован «потешный» отряд, вооруженный по типу потенциальных противников, на котором отрабатывались приемы сухопутного боя. А вот создать нужный момент должны были короеды, так что знаменитому Ривиодо Гре пришлось поломать голову.

В приготовлениях прошло еще пять лет. Князю понадобились результаты, да и у самого Ривиодо все фигуры уже располагались на нужных местах. Можно было начинать.

* * *

Ривиодо Гре распорядился накрыть стол на веранде, и сам встал тут же, тяжело облокотившись на перила и устремив взгляд вдаль. За его спиной суетилась прислуга.

Фамильный особняк Гре стоял на высоком холме у побережья, а потому с веранды открывался замечательный вид на океан и огромный Сми-Теловский порт, самый большой на архипелаге. Ковер из крыш домов там, внизу, упирался в берег, а дальше гладь бухты рассекали два мощных волнореза, уходящих далеко в море и ощетинившихся причалами. У их основания высились четыре подъемных крана для погрузки или разгрузки судов. А между всем этим, словно лес, мачты, мачты, мачты…

Слуга объявил, что обед на две персоны готов. Ривиодо подошел к плетеному креслу и присел. Слуга замер рядом, держа в руках кувшинчик, обернутый тканью. Гре лениво кивнул, и тот наполнил маленькую чашечку горячей темной жидкостью. Ривиодо с удовольствием втянул в себя аромат хоко, крепкого алкогольного напитка, настоянного на травах и употребляющегося в горячем виде, излюбленного напитка галатинян.

Слегка поклонившись, слуга вышел. Но уже через пять минут вернулся и объявил:

— К вам пожаловал Свиодо Ке, господин.

— Зови, Мелио, зови.

Быстрой упругой походкой на веранду вошел мужчина средних лет, высокий, статный. За время пути от Большой земли к архипелагу он уже успел отрастить некоторое подобие усов и бакенбард, столь модных среди высшего света галатинян и крайне редких на континенте.

— Здравствуй, Свиодо, — прохрипел Ривиодо, чуть приподнимаясь и указывая на кресло напротив.

— С вашего позволения, мой господин, я предпочел бы, чтобы меня называли Самон Сальда — мне так привычней, — отозвался гость.

— Хм, дело твое. Я вижу, ты уже переоделся.

— Велетрийские шмотки гораздо удобнее, но меня бы не поняли, если бы я щеголял в них здесь, — улыбнулся Сальда.

Свободные граждане архипелага, имеющие право носить оружие, предпочитали темные кожаные куртки с многочисленными меховыми и особенно металлическими вставками, кольчужные рукава или капюшоны, стальные наплечники или наручи, всевозможные пряжки, бляхи и цепочки. Богатые и знатные граждане могли использовать драгоценные металлы, но особым шиком считалось, когда все это лихо побрякивало при ходьбе, создавая впечатление тяжелой, уверенной поступи. Образ завершали сабля, эспадон или тяжелый абордажный тесак на левом бедре и кинжал на правом. У Сальды вместо кинжала висела кобура с револьвером, что придавало его виду экзотический колорит. Свой револьвер Ривиодо носил во внутренней кобуре под курткой, дабы не нервировать власти.

— Присаживайся, — произнес Ривиодо Гре, сам тяжело возвращаясь в кресло.

Самон сел, но, позабыв придержать саблю, громко стукнул ножнами по полу. Смущенно улыбнулся. Ривиодо улыбнулся в ответ. Да, этот парнишка совершенно отвык от родины. Еще бы, пять лет безвылазно на чужбине, а к более развитой цивилизации быстро привыкаешь. Тем лучше, значит, он может стать действительно верным соратником.

— Мне сообщили о гибели Трелио, — произнес Ривиодо, жестом приказывая слуге наполнить чашечку гостя и разложить яства. — Сочувствую твоему горю.

— Брат знал, на что идет. Великая стена — самое опасное место на Большой земле. Он был храбрым малым.

— Несомненно. Почтим его память. — Ривиодо посмотрел в сторону океана. — Наверное, он уже вернулся дельфином в родные края.