Орден Последней Надежды. Книга 3. Французский дьявол - Андрей Родионов Страница 37

Пропустив мимо ушей мое предложение, барон продолжает:

— Но вы прибыли как тати в ночи, поэтому и отношение к вам будет соответствующим. Да, в подземельях замка Молт содержится пара десятков девиц. Признаюсь по секрету, мой племянник сэр Дэниел, с которым вы уже успели познакомиться, непревзойденный воин, но он слегка… простоват.

Посмаковав на языке последнее слово, сэр Вильям кивает убеленной сединами головой, с тонкой улыбкой добавляет:

— Да, простоват — подходящее для него слово. Отчего-то Дэниел вбил себе в голову, что если девушку как следует помучить, а потом у живой отрезать голову, то вся ее жизненная сила останется в черепе. Вот и старается юноша, вываривает раз в неделю очередную голову, перемалывает череп и делает винную настойку. Очень хвалит вкус, знаете ли.

При этих словах барон так причмокивает губами, что у меня не остается никаких сомнений в том, что любящий дядюшка и сам нередко прикладывается к Дьявольскому коктейлю.

Я невольно передергиваю плечами. Судя по тому, как небрежно барон выкладывает передо мной чудовищные тайны, которые, стань они известны, вне всякого сомнения привели бы его на виселицу, он уверен, что никому я не проболтаюсь. А следовательно, судьба моя уже решена.

— Странная магия, — небрежно замечаю я.

— Вы полагаете? — оживляется сэр Вильям, в голосе звучит радостное изумление. — Что, хорошо разбираетесь в вопросе?

— Я знаком с некоторыми тайнами черной, белой, красной и зеленой магии, — отвечаю я, не покривив душой. — Полагаю, ваш племянник увлекается некромантией?

— Чушь! — энергично отзывается барон. — Никакой магии не существует! Боже, что за предрассудки в столь юном возрасте. Вижу, вы недавно в Англии, а кстати, кто вы?

— Я полукровка, — отзываюсь я. — По матери ирландец родом из-под города Эббилейкс, зовут меня Робер Трелони…

Договорить мне не дают, барон решительно машет рукой, прерывая изложение моей легенды в самом начале.

— На том и остановимся! — говорит он. — Все равно я никогда не бывал на Изумрудном острове и, надеюсь, уже не побываю. Что мне делать в той грязной дыре? — уничтожив меня презрительным взглядом, барон торжественно заявляет: — Не магия, дорогой мой тать, а самая настоящая наука! Нашей самой передовой в мире британской медициной открыто, что употребление винных настоек, изготовленных на стружках из человеческого черепа, благотворно воздействует на организм. Это питье возвращает членам утраченную гибкость, врачует ослабевшее зрение, помогает от чумы и проказы ну и так далее.

Я хочу съязвить про то, к какому месту надо привязывать рог носорога, чтобы от него была хоть какая-то польза, но вовремя прикусываю язык. Мужчины с ослабленной потенцией неадекватно реагируют на шуточки подобного рода.

— Но это я отвлекся, — неожиданно заявляет барон. — День только начинается, и впереди меня ждет целая куча дел.

Он поднимается, и верзила, стоящий за моей спиной, рявкает густым басом:

— А этого куда, ваша светлость? Прикажете сразу прирезать или немного обождать?

Сэр Вильям Берифорд останавливается на полушаге, в мыслях он уже весь там, за дверьми. Повернув к нам лицо, недовольно хмурится.

— Прирезать, — бормочет он отсутствующе, а затем, мотнув головой, несколько секунд разглядывает застывшего позади меня дюжего тюремщика.

В голосе барона я отчетливо различаю неуместную сейчас веселость:

— Ну зачем же так сразу прирезать? А как насчет того, чтобы помучить перед смертью? Кто хвастался, что недавно ему купили новый пыточный набор?

Голос за моей спиной дрожит, ломаясь:

— Так вы помните! Господи Боже, вы про меня помните!

— Ну, конечно же, помню, Уолтер, — с некоторым нетерпением отзывается барон. — Ведь ты один из самых достойных и преданных мне слуг. Пока брось его в темницу, а там разберемся, что делать с этим мошенником. Ведь он еще не рассказал, кто те двое, что ухитрились сбежать от моего племянника, — с видом человека, внезапно припомнившего нечто важное, сэр Вильям звонко хлопает себя по лбу. — Да, ведь у нас скоро праздник! Мы можем затравить ирландца собаками, пора как следует приглядеться к новой своре, которую я выиграл в кости у сэра де Гримьер на позапрошлой неделе. Или же посадим мерзавца в клетку к медведю. Надо будет заранее приказать, чтобы зверя не кормили несколько дней.

— Господин барон, — умоляюще гудит тюремщик из-за моей спины.

— Ну ладно, ладно тебе, шучу.

Едва за нашими спинами захлопывается тяжелая дубовая дверь, Уолтер с благоговением бормочет:

— Святой, настоящий святой! — Он тут же пихает меня в спину и резко командует: — Пошел вперед, ворюга!

Но голос до конца мой конвоир изменить не успел, так что и мне достается кусочек чужой нежности. Умеет вызвать любовь господин барон, психолог доморощенный. Не надо во всем потакать подчиненным, но сумей выказать о них заботу и в ответ получишь преданность и искреннюю любовь, каких не купишь ни за какие деньги.

Я молча бреду в камеру, тюремщик подгоняет меня тычками. Пихает он еле-еле, только для порядку, но каждый раз я невольно охаю от боли. Мне кажется, что в теле не осталось ни одной целой косточки, ни единого неповрежденного сустава. Попав наконец в камеру, я осторожно устраиваюсь на охапке гнилой соломы, стараясь лечь поудобнее, а в голову упрямо лезет мысль о том, отчего же, собственно, барон так спокоен. Почему его не волнует, что сбежавшие могут привести подмогу или пожаловаться властям?

Я ежусь от холода. Так уж устроены тюрьмы, что об удобствах узников здесь думают в последнюю очередь. Сэр Ричард непременно вернется, знаю я этот тип людей, у него упорство на лице заглавными буквами написано, и после каждой из них торчит жирный восклицательный знак. Одна только выпяченная вперед нижняя челюсть чего стоит, а гордая осанка, а орлиный взор! Подобный ему никогда не бросит в беде возлюбленную и людей, что попали из-за него в засаду. Так что сэр Ричард Йорк подготовится как следует и явится за нами, в этом нет никаких сомнений. А потому не будем терзаться мыслью о том, за каким же чертом я явился в адское логово, обитатели которого убивают людей, чтобы из их черепов делать лечебные настойки. Сейчас самое главное — суметь дожить до светлого мига освобождения.

Пусть замок хорошо укреплен, а племянник хозяина — непревзойденный воин, сэр Ричард изыщет, как взять верх. Но если окажется, что хозяин замка — человек уважаемый и известный в округе, то все сразу усложнится. Кто на слово поверит чужаку, обвиняющему твоего друга и ближайшего соседа? А если барон Вильям Берифорд и есть местная власть, а вокруг лежат подвластные ему земли, то для освободителей все может обернуться совсем нехорошо. Как бы сэр Йорк в конце концов сам не оказался виноватым! Да и жив ли он?

Устав лежать, я сажусь, понурив голову. Похоже, надеяться на лучшее в моем положении не приходится, слишком уж легкомысленно это выглядит. Из ложного чувства благодарности я ввязался в дело, которое может стоить мне головы, а ведь мог бы просто указать дорогу к замку, где обитают похитители голов. Уже наверняка был бы в порту.