Хозяева космоса - Роберт Вардеман Страница 37

Гамма Терциус-4 так и пульсировала от активности. Даже с орбиты, находясь над малонаселенным миром, Бартон Кинсолвинг видел оживление и подъем энергии в воинственном большом городе, растянувшемся больше чем на десять тысяч гектаров по внутренности гигантского метеоритного кратера. Планета была лишена воздуха и не представляла ценности для других летающих в космос существ.

Когда-то сюда прилетел Тадеуш Макинтайр и увидел здесь не только мир обнаженных скал, как до него другие. Первым делом он дал названия высоким горам. Они возвышались по одной с каждой стороны громадной котловины, имеющей форму блюда. Гора Крутая в восточном конце высотой превышала гору Новая Маргаритка – на западе. Затем Макинтайр принялся работать преобразующими почву инструментами Через двести лет Межзвездные Материалы взяли на себя расходы, чтобы продолжить его труд, добавив сюда всякие сложные приспособления и изобретения. Они воздействовали не только на атмосферу, но и на жару, и превратили скалистую чашу в миниатюрный рай.

Кинсолвинг побывал на ГТ-4 дважды. Оба раза при виде зеленой чаши, установленной среди бурой и серой пустоты остального мира, пораженного радиацией, он вспоминал Землю и лионские карликовые деревья. Миниатюрный мир рос и процветал в цветочном горшке, устроенном из метеоритного кратера.

– Славно, – констатировал он, не в силах оторвать глаза от катерного видеоэкрана.

– Ты только погляди, Бартон, милый. Вот здание управления корпорации. Разве оно не космически грандиозно? – Ларк поработала клавишами и вызвала крупный план высокого двухсотэтажного здания из изумрудных и золотых панелей. Каждый сегмент казался выше предыдущего, пока все не заканчивалось верхними этажами, расположенными под атмосферным куполом. – И на всем верхнем этаже – конторы руководства.

Кинсолвинг попытался вообразить, какой оттуда должен быть вид, и ему это не удалось. Здание стоит в самом центре громадного кратера, и с любого этажа на сотни километров открывается роскошный вид на содержащийся в идеальном порядке город внизу.

– А вон на том этаже, на сто первом, помещения для вечеров. Целый этаж для развлечений! – Ларк не пыталась скрыть свой энтузиазм по поводу того, что она снова находится в самом центре грандиозных развлечений.

Кинсолвинг заметил единственный мигающий огонек на контрольной панели. Управление Посадками Кораблей требовало сведений, прежде чем разрешить им покинуть «Соловей», а Кинсолвинг не мог их предоставить.

Он молча сделал указание, что Ларк должна позаботиться о транспорте и о безопасности катера, пока они будут внизу. Бартон сглотнул тяжелый комок и оглядел маленький кокпит. Он привык к «Соловью». Горестно улыбнулся, но и немудрено. Со всем вообразимым комфортом да еще имея на борту Ларк Версаль!

Кинсолвинг понимал, что все хлопоты могут оказаться пустым номером, если ему не удастся связаться с людьми, которые охотно попросят за него председателя Фремонта. И даже если ему удастся рассказать свою историю председателю, он вовсе не воображал, что Фремонт выдаст Гумбольта и Камерона ллорам для наказания. Любой директор обладал громадной властью в ММ, как и в любой земной корпорации, по размеру сравнимой с этой. Если возвести на Гумбольта обвинение в хищении руды, убийстве и во всех других преступлениях, начнутся неприятности, которые могут сотрясти Межзвездные Материалы до основания, вплоть до их громадного и прекрасного центра.

Чтобы пойти на такой риск, Кинсолвингу придется положиться на прямоту и честность председателя Фремонта. Он просто не хотел допустить мысль, что редкоземельные металлы похищались по приказу председателя.

– Привет, – ответила Ларк на требование со стороны УПК идентификационных данных. – Вот вам карточка корабля. Там есть все эти дурацкие номера и прочие штуки. – Она протянула регистрационную карточку.

– Приветствуем на Гамме Терциус-4 «Соловей», – поступил немедленный отклик. – Сколько человек из вашей команды спустится в город?

– Двое, – ответила Ларк, даже не поглядев в сторону Кинсолвинга. Он хотел, чтобы она назвала только одного, он рискнул бы выбраться из корабля тайком, чтобы избежать процедуры регистрации. Теперь он потерял шанс нелегальной высадки. – И на этот раз дайте мне хорошего пилота, – продолжала Ларк. – Полгода тому назад я здесь была, так посадка была просто ужасна. У меня даже зубы заболели, так грубо он сажал.

– Вы, должно быть, имели дело с Костоломом Бенитесом, – последовал жизнерадостный ответ. – Поглядим, что мы можем сделать для вас на этот раз. Так, так. А как вы насчет личного пилота председателя Фремонта? Он сажает и приезжающих на юбилейное празднество.

– О, это фотонно! Мы как раз прибыли вовремя! – обрадовалась Ларк. – Не хочу пропустить ни минутки из этого праздника!

– Вы как раз вовремя, Ларк. Треанна уже в пути. У нее на посадке никаких проблем не бывает. Мягко, как прикосновение любовника.

– Спасибо, УПК, – Ларк озорно улыбнулась и снова тронула рычажок вызова. – Есть ли и для вас какие-то шансы оказаться на вечере?

Из микрофона послышался смех:

– Извините, Ларк. Никаких шансов. В УПК свой праздник. Не такой, конечно же, роскошный, как на этаже сто один.

– Может, я к вам и приду, если на сто первом окажется скучно.

– Жаль, что мы вас не увидим, – вздохнул контролер Управления Посадками. – Там никогда не бывает скучно. Даже если праздник будет продолжаться до начала трехсотой годовщины.

Ларк сказала Кинсолвингу:

– Ох, будет так весело! Как я рада, что твоя орбита пересеклась с моей!

– Они будут меня искать, – Кинсолвинг обращался больше к саму себе, чем к Ларк. Затем он начал по-настоящему думать. Праздничная атмосфера, возможно, будет спасением для него, если он проявит достаточно смелости, чтобы ею воспользоваться.

– Ты же будешь со мной, дурачок, – напомнила Ларк с таким видом, как будто бы это все решало. Видя его выражение лица, она добавила: – До тех пор, пока ты со мной, кто захочет тебя замечать? Все будут смотреть только на меня!

Кинсолвингу пришлось рассмеяться:

– Уверен, что так, – согласился он. – Любая красавица вроде тебя должна быть в центре внимания.