Атака Джокера - Лилия Ким Страница 37

Отто Крейнц сидел в своем кабинете и уже пять часов наблюдал за бесчинствами Джокера в Сети. Тот входил в правительственные базы данных, уводил спутники, влезал в компьютеры тюрем, выпускал заключенных, обесточивал военные базы и сводил с ума диспетчеров «Большого брата», посылая им вместо видеосигнала с уличных камер записи старых фильмов ужасов. Например, до смерти напугал отделение «Большого брата» Нью-Йоркского мегаполиса, заменив картинку с одной из площадей города на кадры снятого в декорациях этой же площади классического фильма про зомби. Диспетчеры почти десять минут не могли понять, в чем дело, рассылали панические требования выслать войска и санитарную службу, потому что у них живые мертвецы вылезают из канализации.

Сейчас Джокер носился по архивам хайтек-библиотеки, поглощая оцифрованные для нейролингвы тексты.

– Что он делает? – спросил Крейнц сам себя.

Все это выглядело так, будто щенок, оставшись один дома и почуяв полную свободу, мечется, крушит, рвет и грызет все, что попадется ему на пути.

Биофон Отто сообщил о вызове. Звонил Лемке.

– Мистер Крейнц, – сказал он, – у нас огромная проблема. Количество системных ошибок, которые возникают в Сети из-за активности Джокера, возрастает при каждой совершаемой им операции в геометрической прогрессии. А он совершает десятки тысяч операций в секунду! Генеральная программа «Ио» начинает потихоньку сходить сума. Она пытается реагировать на активность Джокера, но от этого только хуже. Например, две минуты назад она выдала скрипт, блокирующий работу всех программ в том секторе, где он проявляет активность. В результате мы потеряли контроль над нейролингвой! Меня атаковали звонками и сообщениями изо всех хайтек-школ разом! Невозможно продолжать уроки. Учителя боятся подключать учеников к нестабильной среде. Все операции по загрузке информации через нейролингву сейчас прекращены. Необходимо срочно что-то предпринять, потому что «Ио» так и будет блокировать Сеть сектор за сектором. Джокеру это не причиняет никакого вреда, но хайтек-пространство окажется полностью парализованным!

– Чего вы хотите от меня? – устало спросил Крейнц. – Завтра в Парламент-Скай соберется Верховный совет хайтек-пространства – правительство, парламент, президент, Торговая Федерация. Вместе они примут решение – отключать Сеть для последующей перезагрузки или нет. До тех пор мы ничего не можем.

– Я понял, сэр, – сказал Лемке потухшим голосом и отключился.

Крейнц закрыл глаза, откинулся назад и попытался восстановить у себя в голове полную картинку того, что случилось за последние трое суток.

Итак, ночью штурмовая группа Джокера проникла в пусковую шахту, чтобы забрать оттуда некоего Громова. Сразу после их ухода Дэйдра МакМэрфи спешно покинула командный бункер, взорвав там «ЭБ-100». Предположительно в среде Эдена был обнаружен агент Бюро, использовавший репликацию одного из учеников. Наутро после всего этого на загрузочной панели появилась иконка с буквой «Д», а еще через два дня Джокер объявил, что власть над Сетью теперь у него и он волен делать, что ему заблагорассудится.

– Громов… Громов…

Отто не удовлетворился досье, составленным Идзуми, и послал в аналитический отдел запрос на Максима Громова.

– Почему именно Громов? Случайный выбор? – бормотал Крейнц, пытаясь понять, почему Хрейдмар, о котором говорил Буллиган, решил передать Джокеру омега-вирус именно через воспоминания Громова. Помимо этого он задал себе и другой вопрос: – Что это за агент, о котором рассказывала Айя Хико? Никому нельзя доверять…

С этими словами Крейнц отправил в свой аналитический отдел и второй запрос:

«Найдите мне всех агентов Бюро с лицензией на аватар, которые были активны ночью трое суток назад. Особое внимание пропавшим».

* * *

Макс попытался выйти на связь с Гейзенбергом, но квантоника не было в Сети. Громов посчитал, сколько сейчас времени в Токио, и понял, что учитель скорее всего занят. Учебный день в самом разгаре.

– Черт… – выругался Максим.

Кроме старого квантоника, ему было больше не к кому обратиться. Примут ли его в Накатоми снова? На что он будет учиться? Как объяснит, что Джокер забрал его из Эдена?

Вопросов было слишком много, а ответов – ни одного.

Надо как-то спросить о квадролете. Когда он сможет покинуть Буферную зону?

Громов направился к двери, взялся за ручку и… нос к носу столкнулся с Дженни Синклер.

– Макс, я хотела сказать… – начала та.

– Я хочу уехать, – перебил ее Громов. – Я хочу вернуться в Накатоми. Я все решил.

Дженни некоторое время смотрела на него. Без злости и удивления. Вообще без эмоций. Потом кивнула.

– Что ж… Если таково твое решение, завтра утром Уильямс доставит тебя к границе.

– А что мне делать до утра? – нервно спросил Макс.

– Не знаю, – пожала плечами Джен. Ее взгляд упал на точку входа в углу: – Поиграть вот можешь.

– Угу, – уныло кивнул Громов, постепенно начиная осознавать, что уехать немедленно ему хочется по одной-единственной причина – чтобы избежать разговора с Дэз.

Джен посмотрела в пол и медленно сказала:

– Спайк, Констанц и Уильямс требуют, чтобы мы с Дэз вернулись в бункер, где осталось тело Джокера, и отключили его нейрокапсулу.

Громов ошеломленно посмотрел на нее:

– Но… Они ведь и сами знают, где бункер. Зачем вмешивать в это вас?

Дженни прикусила губу, потом сказала:

– Вчера ночью кто-то стер все данные о местонахождении нашей базы. Пилоту будет очень трудно найти ее без карты и точного указания координат. Остальные подозревают нас с Дэз. Про себя я знаю точно, что ничего не стирала, но и Дезире понимаю. Она поступила так, потому что хотела защитить отца. Никто не вправе осуждать ее.

– Так если координаты бункера пропали, то и вы не сможете его найти, – не понял Громов. – Чего же они хотят?

– Дэз знает, где этот бункер. Она бывала там много раз, с детства. Гораздо чаще, чем кто-либо из нас. Она может найти дорогу и без карты, ориентируясь по местности. Остальные уверены в этом и пытаются уговорить Дезире отключить капсулу Джокера. Я буду пытаться поддержать ее. Правда, не знаю, как убедить их, что смерть Мартина Кемпински-человека уже не сможет ничего изменить.

Дженни ушла, оставив Макса наедине с его собственными невеселыми и тревожными мыслями.

Правильно ли он поступает, бросая Дэз? Ведь именно сейчас ей больше всего нужна дружеская поддержка. Штурмовая группа раскололась. Спайк, Констанц и Уильямс требуют от Кемпински невозможного – добровольно отключить нейрокапсулу ее отца – в надежде, что его физическая смерть остановит всемогущий цифровой призрак. На стороне Дэз только Дженни, но и здесь все слишком непросто.