Третье пришествие - Алексей Барон Страница 37

Тарас махнул рукой.

— Хорошо. Десять, так десять… Наживемся немного на горе японском.

— И еще условие есть. Все переселенцы будут в нашей юрисдикции.

— А то как же! Водку пить мы их научим. Это одна из немногих вещей, чему мы можем научить японцев.

— Закуску, однако, пусть с собой прихватят. Люблю суши.

— Ну ты и куркуль, — сказал Тарас.

С одобрением, как мне показалось. Быть может, японцы и не знают, но хохол вполне способен понять москаля. Когда другого выхода не остается.

— Дывись, яка холера, — сказал я, глядя на большой президентский глобус. — Еще и китайцы есть.

— И американцы. Кстати, что они там увидели через свой спутник?

— К сожалению, «Хоуп Инвестигэйтор» мало что добавил к той картине, которую заснял наш сгинувший «Пересвет».

— Почему?

— Из осторожности станция прошла мимо астероида на слишком большом расстоянии. И это, разумеется, случилось тогда, когда объект был повернут своей темной стороной. Вновь кратеры, трещины, пыль, — в общем, все то, что можно увидеть на множестве обычных космических тел. Свое истинное лицо Карробус опять скрыл.

— Жаль. Что ж, иди, — сказал Тарас. — Спасай Россию.

* * *

В середине апреля первая боевая ракета должна была встретиться с Каменным Гостем. Я не слишком верил, что смогу ей помочь, поэтому поехал не на командный пункт Туманяна, а на полуостров Таймыр. Там, в окрестностях городка Талнах, спустился под землю. Хотел своими глазами увидеть плоды титанических усилий правительства и Норильской горной компании.

Мне показали пройденные за последний месяц штреки и квершлаги (мудрен, мудрен подземный язык), жилые модули, цистерны с водой, склады продовольствия, первую ферму с подземными коровами. Рассказали о монтаже реактора, системах регенерации, мерах по герметизации горных выработок. Сообщили, что четыре рудника Талнаха хоть сейчас могут принять на постоянное проживание больше ста тысяч человек. Мало, конечно, но фронт работ с каждым днем расширялся. Главной бедой, с которой никто не знал, как справиться, оставался кислород. Точнее, способность горных пород его поглощать. Буйный этот кислородушка взаимодействует с любым элементом таблицы Менделеева, даже с инертными газами, если температура подходящая. Одна надежда, что в остатках земной атмосферы его сохранится хоть чуть-чуть, чтобы пополнять атмосферу подземную.

Я смотрел на сырые своды, нюхал специфический рудничный запах и с содроганием думал о том, что здесь предстоит жить людям. Трудиться, принимать пищу, спать. Умирать и жениться. Где-то развешивать для просушки белье. Заниматься выращиванием овощей и очисткой стоков. Во мне крепло опасение, что заниматься всеми этими делами предстоит не одному поколению.

Однако четырнадцатого апреля это опасение было поколеблено. Мне позвонил чрезвычайно довольный Тарас и сообщил, что первая боеголовка сработала. Вопреки незначительным сбоям.

— И каковы результаты? — тоном Иа-Иа спросил я.

— Да потрясающие! На снимках с орбитального телескопа видно, что астероид раскололся как минимум на два крупных фрагмента.

— От первого же попадания?

— Представь себе.

— О! — сказал я.

И срочно связался с Фимой.

— Слушай, тебе не кажется странным, что какие-то мегатонны раскололи семикилометровый астероид?

— Как раз над этим голову ломаю, — сказал Фима. — Каменный Гость явно был неоднородным телом. Об этом свидетельствовала большая разница в отражательной способности его половин. Возможно, взрыв разметал слабо связанные фрагменты. Но даже и в этом случае попадание получилось чрезвычайно удачным. Я бы сказал, подозрительно удачное получилось попадание. Прямо в место соединения двух частей.

— Особенно если вспомнить, что «слабо связанные фрагменты» выглядели почти идеальной сферой.

— О чем спорить, — согласился Фима. — Знаете, Владимир Петрович, на вашем месте я бы ни в коей мере не ослаблял землеройной деятельности. Японцы прибыли?

— Уже работают. В белых перчатках.

— Раза в два быстрее наших?

— У наших постоянно что-нибудь ломается. Особенно сложная проходческая техника.

— Выдать бы им по лопате! — процедил Фима.

Он положил массу сил на приобретение этой самой проходческой техники, спрос на которую неизмеримо вырос во всем мире.

— Лучше выдать по загривку, — пробурчал я.

А Дима тут же отыскал компромисс:

— Лопатами — по загривку. Шеф! Еще лучше получится тюбингами по попингам.

— Хорошо бы. Но расправу придется отложить, — сказал Фима.

— Почему?

— Вторая ракета на подлете к цели. Владимир Петрович, по-моему, вам надо возвращаться в Москву.

* * *

Вторая ракета несла заряд в две с половиной мегатонны, взорвалась вроде в нужном месте. Однако оба крупных куска уцелели. Специалисты НАСА полагали, что взрыв произошел в пространстве между ними, поэтому хорошего результата и не вышло. Требовались прямые попадания!

Но третья ракета пострадала от мелких обломков, что-то в ней повредилось, и боеголовка вообще не сработала. Зато астрономы определили, что траектория яркого фрагмента изменилась. Расчеты показывали, что он уже не мог упасть на Землю. Во множестве городов ликующие толпы вышли на улицы. Пожгли автомобили, побили витрины, немного пограбили. При этом, в отличие от антиглобалистов, никаких требований не выдвигали. В общем, расслабились гуманоиды. Крючканов подозревал, что очагами анархии кто-то руководит по всему миру. Но кто, откуда и зачем, сказать пока не мог.

Следующая ракета была взорвана заранее, еще до того, как она вошла в зону мелких обломков. Американцы надеялись на то, что этот взрыв расчистит дорогу, и похоже, не ошиблись. Через двое суток китайский «Великий Поход» поразил самый большой из тех фрагментов астероида, которые продолжали лететь к Земле. Увы, мощность взрыва не превышала девятисот килотонн, поэтому раздробить трехкилометровый булыжник не удалось. На его поверхности появился новый кратер, а перед ним заново выросла завеса из обломков. На ее «сдувание» пришлось истратить еще одну боеголовку. Однако следом летел могучий заряд в семь мегатонн — Земля продолжала отбиваться.

— Ничего, ничего, время еще есть, — как заведенный твердил Тарас.

Ему изо всех сил вторили главы «ракетных» держав. А вот президент безъядерной Украины Александр Сергеевич Москаленко сделал заявление иного рода. Он строго предупредил, что любое падение на его страну какого-нибудь небесного тела будет расцениваться как недружественный акт. Со стороны братской Московии, разумеется. И лично со стороны президента Тараса Григорьевича Шевцова, позабывшего о корнях своих ридных. Впрочем, в непринужденной телефонной беседе украинский президент просил не относиться к своим словам буквально. А потому не задерживать поставку российских зенитных комплексов, поскольку американские «Пэтриоты» киевский Генштаб, никак не устраивали.