Как я был пособием - Петр Ингвин Страница 37

– Говорят, существуют особые травяные пилюли, – поделилась Кристина где-то подслушанным.

– За ними нужно обращаться к врачевательницам, и далеко не к каждой. – В плане знаний Варвара чувствовала себя на коне среди пеших. – Составление подобных снадобий требует особого мастерства. Для профанов лучшее средство – мужская накидка из кишок или, иногда, из мягкой кожи. Товар штучный, редкий, но безумно полезный. Ценное качество – заодно защищает от большинства болезней.

– А если не доводить до салюта? – выдался у Амалии случай козырнуть информированностью.

– Тоже приемлемое средство, – признала Варвара, – если помнить про вторую составляющую и особую подготавливающую каплю с жизнями.

– Как распознать ее приближение? – взбудоражились девочки.

В ответ – пожатие плеч:

– Никак.

– А он, – сразу с десяток пальцев уперлись в мою грудь, – не подскажет?

– Он сам будет в шоке. Она неконтролируема.

Лица погрустнели, донеслись скрежет мыслей и хруст надежд. Варвара всколыхнула унылое болото заявлением:

– Как я говорила, все составляющие ловиласки приходят в разных сочетаниях. Наша задача – выбрать нужные и отсечь лишние.

– Болезни выкидываем в любом случае, – сообразила Любава.

– И боль, – вырвалось у Кристины.

– Насчет боли… – Варвара чуть повела бровью. – Не все так однозначно.

– Да, ты обещала дополнить тему боли, – вспомнили царевны.

– Есть еще два пункта, – признала Варвара. – Боль от удовольствия и удовольствие от боли.

Рты разинулись, девичьи лица вытянулись, словно у изображения на экране формат сменился с широкого на узкий.

Варвара быстро продолжила:

– Это просто для информации, чтобы знать, что в нашей многогранной жизни бывает и такое. Итак. – Она подвела итог. – Помним о болезнях и боли и думаем о детях и удовольствии. Вопросы есть?

– Когда доберемся до четвертой составляющей?

– Как раз подошли, – успокоила Варвара собравшихся.

Когда возбужденный гул утих, она спросила:

– Что нужно для удовольствия?

– Муж, – предположила Клара.

– Любой симпатичный мужчина, – процедила Антонина.

– Любой мужчина, – со смехом выдала Ефросинья.

– Не весь, – последовало ироничное уточнение Ярославы.

– Взаимная симпатия, – внесла свое видение Амалия.

– Отсутствие посторонних, – уведомила Александра.

– Ну, я бы поспорила, – не согласилась Ярослава. – Иногда…

– Темнота, – перебила Майя.

– Свет, – не сдавалась Ярослава.

– Постель, – снова рискнула вставить Клара.

– Вот уж без чего можно обойтись, – фыркнула со своей стороны Ефросинья.

– Нежность, – мечтательно поделилась Любава.

– Жесткость, – отпарировала Ярослава.

– Романтика, – опасливо косясь на Ярославу, проговорила Феофания.

Белокурая красотка красноречиво хмыкнула, но смолчала.

– Искренность, – оживилась Кристина.

– Ощущение тайны, – осмелела Майя.

– Раскрепощенность, – выпалила Александра.

– Свободное время, – сыронизировала Антонина, сразу показав мимикой, что так не думает, а только шутит. Но как бы просит не забывать, что в каждой шутке есть только доля шутки.

– Чапа, а ты что молчишь? – внезапно вспомнила обо мне преподавательница. – Выскажи мужское мнение. Интересно послушать соратника и противника в одном лице.

– Желание, – проворчал я.

Переглянувшись, ученицы кивнули.

– Все сказанное может быть правдой, – согласилась Варвара. – Но. Удовольствие от ловиласки невозможно без доверия между партнерами.

– Правильно! – колыхнулись ученицы в едином порыве. – Это главное!

– Чапа, – пришпорила Варвара мои бедра своими, – сколько партнерш отведали твоей ловиласки?

– Что за допрос?!

– Отвечай, это необходимая часть урока, без которой нельзя идти дальше.

– Не я учусь, а вы!

– Мы учимся на тебе. Перечисляй. Тома – раз. Или кто-то был до нее? Постой, почему так скривился по поводу Томы? У вас не было?!..

Я молчал, прикусив язык и мечтая, чтобы дурной сон поскорее кончился. Лица вокруг изумлялись, недоверчиво хмурились, любопытно высовывались. Ниже хоровода лиц выпячивалась невероятная гирлянда из молочно-белых шаров и шариков. Варвара ликующе наседала:

– Не было?! Если не было даже с Томой… – Она обвела всех торжествующим взором. – Девочки! У нас идеальный объект!

– Алле хвала! – оглушили восторженные крики с разных сторон.

Если нас ищут, сейчас врагу стоило просто прислушаться, и – приходи, бери голыми руками. Успокаивало одно: ночь. Здесь ночью не воюют. И не без причин.

Варвара торжественно проговорила:

– Муха Еленин прозвищем Чапа, готов ли ты в присутствии полутора десятков благородных свидетелей объявить о своей чистоте, зная, чем грозит ложь?

Я вновь попытался вырваться. Все равно, что тле спастись из лап и жвал орды муравьев. Там, где меня прижимали весом, теперь еще схватили руками, даже на грудь оперлись и облокотились для пущей надежности.

– Мы ждем ответа. Честного, искреннего, безусловного.

– Чего вы хотите?!

– Просто ответь. Ты возвращался в лоно любви?

– В каком смысле «возвращался»?

Варвара с укором покачала головой:

– Ты же как-то родился? Или ты черт, возникший на причале?

– Я родился! – Несмотря на общий жар, лоб покрылся испариной. – Моя мама – Елена!

– Вот, – довольно кивнула Варвара, приняв мою панику за намерение сотрудничать. – Возвращался ли ты еще в какое-нибудь женское лоно?

Я стал красным на фоне насевших на меня бледных созданий, которые вцепились, как вампиры в жертву.

– Нет, – выдавило горло.

– Все слышали? – громко воскликнула Варвара. – Он сказал «нет»!

– Алле хвала!

Меня сломали. Отжали, перемололи, развеяли по ветру. После выдачи секрета столь интимного, со мной можно было делать все.

– Что еще от меня хотите? – устало бросил я.

– Еще одного ответа, столь же честного и однозначного. Дарил ли ты ловиласку способами, состоящими или включающими комбинации лишь из трех составляющих?

Слишком заумно. Голова не работала, но край сознания понял и выдохнул за меня: