Последний реанорец. Том II - Вел Павлов Страница 37

Лишь недавно пришло осознание, что это проклятая железяка жизненно необходима для моего существования на Земле. Кому хочешь — написал, кому захотел — позвонил. Нужно что-то узнать или посмотреть — нашел в паутине. И ни капли магии. Чем не чудо?

— Господин… вы ответите?.. — промурчала сонно Рита, плотнее прижимаясь к моему боку.

Господин… Сколько покорности и теплоты в этом слове, если оно выпорхнет из уст регаццы.

— Уже ведь утро, да? — осведомился я, даже не думая разлеплять глаза.

— Ааааагаа, — зевнула сонно девушка, запрокидывая на меня ножку.

Ха-ха! Утро! А я все ещё жив! Выкуси, Ветвицкий, рога беса тебе в зад. Похоже, кто-то знатно обделался, и все угрозы были не более чем пустым звуком. Значит, я еще не выжил из ума.

— Может, ответишь? Второй раз звонят, вдруг что-то важное… — уже более осмысленно прошептала она, уткнув свой носик мне в шею.

— Плевать. У меня сегодня выходной, если позвонят и в третий, то… то…

Позвонили в итоге и в третий и в четвертый, а после и в пятый.

— Чтобы вас мертвецы вечного поля битвы драли, — ругнулся тихо я, нащупывая телефон, и нажимая на кнопку вызова. — Лазарев слуш…

— Аскарханов мёртв! — как на духу выпалил в трубку счастливый Устинов. — Не твоих рук дело?!

Глаза я открыл резко и рывком сел прямо на постели вместе с сонной Ритой, которая следом за мной тоже мгновенно разлепила веки.

— Георгий Семенович, не нужно винить во всех смертях одного нищего голодранца с третьего кольца. Кто Лазарев Захар и кто Аскарханов? — для вида возмутился я, а сон как рукой сняло. — Подробнее можно?

— Официально самоубийство, — хохотнул весело ратай от всей души. — Даже письмо предсмертное нашли, где тот сознается во всех грехах с монументалом в Царицыне и берет вину на себя. А далее слезливая речь о раскаянии и всё в этом духе. Я чуть не расплакался. По всем новостным порталам гуляет. Ветвицкий и Грановский уже сделали свои заявления по этому поводу.

О, как! Ну, туда ему и дорога. Плакать не буду. Ветвицкий грозился грохнуть меня, а подыхает его дружок этой же ночью. Странная параллель, если добавить в неё еще личность жандарма из третьего отдела.

— Как я понимаю, из-за такого его благородного поступка, род обнищает, но забвение им не светит? — сделал я логические выводы из всего услышанного, вновь укладываясь на кровать и прижимая к себе теплое тело регаццы. — Тулаев там, скорее всего, кипятком брызжет во все стороны. Минус конкурент, не так ли?

— В точку по обоим пунктам! — заржал довольно Георгий. — Тебе уже пришли выигранные?

— Еще даже не смотрел. Вот и думаю, чего это вы так веселы? — усмехнулся понятливо я. — Как понимаю своими семизначными, если не восьмизначными цифрами вы удовлетворены.

— Полностью! Тулаев так вообще себе места не находит от пришедших на счета сумм! — с фонтанирующей радостью признался честно Устинов. — Ладно, отдыхай, кровавый андабат двух категорий. Не забудь, вечером Борислав ждёт у себя, — предупредил серьезно тот. — Если что, форма одежды свободная. Я, Зоя и Нина не сможем прийти, нас Тулаев впервые зовет к себе, сам понимаешь по какой причине, но Маша и Слава будут.

— Принято. И… Георгий Семенович, мне нужно будет встретиться с Виктором Митрофановичем. Разговор имеется. Думаю, вы и сами знаете, какой, — не стал я ходить вокруг да около, ведь отдых отдыхом, но мои дела за меня никто не сделает.

— Как раз сегодня и согласую. Думаю, для тебя он теперь всегда сможет выделить время, и поразмысли над его предложением, — лукаво сообщил ратай, завершая вызов.

* * *

— Вот уж действительно, Ветвицкий, напугал ежа голой жопой, — рассмеялся довольно я, созерцая собственный банковский счет на котором красовалась красивая цифра семьдесят семь и еще шесть нулей.

Причем, вместо пяти обещанных за победу на аренарии пришло целых десять и еще четыре денежных перевода от моих варталов на равные суммы.

Молодцы они всё-таки, не скурвились. Не ошибся я в них.

Но почему мне кажется, что эти дополнительные пять миллионов, как принято говорить на Земле, моральный ущерб? Бездна! Решетников хоть и дознаватель и могу дать голову на отсечение, что действовал он в своих целях, но это не лишает его того самого хвалёного дворянского благородства. Да и парни его за мной присматривали. Впервые вижу настолько правильного дознавателя. А если взять в учёт то, что я обычный простолюдин, а знать из третьего отдела за мной приглядывала, то дело вырисовывается не рядовое. Теперь понятно, почему новостные ленты кишат разного рода новостями, начиная от аренария и заканчивая смертью Аскарханова.

Надеюсь, он добился всего и свалит из города.

— Что-то случилось, дядя Зеантар? — сонно пролепетала Лиза, входя на кухню и потирая глазки, а следом она тащила своего Степана, плюшевого медведя. — Кого это вы хотели пугать голой попой? Она ведь никого не напугает.

Вот ведь маленькая дьяволица.

— Забудь, подруга, это я о своём, — хохотнул я, подхватывая малышку на руки, и закружив ту в подобие танца, отчего сон её мгновенно пропал, и девчушка заливисто рассмеялась, но Степана из рук не выпустила. — Кстати, побудешь сегодня одна дома? Нам с твоей мамой нужно будет отъехать по делам. Взяли бы и тебя с собой, но местные блудницы и танцовщицы могут исполнять не детские танцы. Договорились?

— Договорились, — хихикнула довольно она. — А кто такие блудницы, дядя Зеантар? — спохватилась вдруг девочка.

Разрази меня трижды Бездна, какие всё-таки любознательные дети живут на Земле.

* * *

Как и всегда Рита была сногсшибательна. Минимум макияжа, красивая прическа, красная юбка-карандаш, черная блузка и невысокий каблук. И чем не княжна?

Я же решил обойтись обычной белой рубашкой с закатанными рукавами и черными брюками.

В Реаноре было понятие моды, но она весьма отличалась от той, что сейчас была на Земле. Да и здесь, как объяснила мне Рита, она была весьма многогранна. Часть изящной русской старины, смешалась с множественными нововведениями дизайнеров экспатов и экспатических кланов и родов со всего мира. И это если не брать в расчёт места, наподобие стигм и пятен. Там понятия были вовсе иные, как в принципе и среди дворян. В итоге все эти факторы рождали нечто новое и обоюдное. Этакая золотая середина, с миру по нитки, с бора по сосне. Поэтому на улице можно было встретить много кого. Обычный люд, который одевался так, как ему нравилось, или скажем прогуливающегося стеновика военного в изящном мундире, либо вообще в боевом облачении. А если ты случайно забрел в азиатские кварталы, там то и дело можно было наткнуться как на старину, так и на новизну востока и так было по всему государству. В общем, каждая нация внесла как свою толику новизны, так и своего прошлого в нынешнюю Российскую Империю.

Когда вышли на улицу, стоило мне заприметить вызванное такси и усадить в него Риту, как нутром почуял, что за мной кто-то следит. Эти кто-то оказались прямиком через дорогу. Причем, один из них с широкой и веселой миной на лице приветливо махал в мою сторону.