Право на существование - Валерий Увалов Страница 37

Когда застегнул молнию и уже водрузил себе на голову шлем, услышал второй сигнал – значит, осталось пять минут, успеваю. Опустив защитное стекло, поднес к лицу левую руку с монитором состояния скафандра – все параметры в зеленой зоне, пора выдвигаться.

Мое место находилось в БИЦ 1, на командном мостике, и мне предстояло подняться из вращающейся секции, где была каюта, в центральный коридор. Выскочив наружу, направился к лестнице, куда уже бежали с десяток человек из экипажа. Схватившись за перекладины лестницы, начал бодро перебирать ногами и руками. По мере продвижения сила искусственной гравитации начала снижаться, так как я приближался к центру вращения. Последние десять метров уже не касался лестницы ногами, а просто периодически отталкивался руками, направляя свое тело в невесомости. Но как только я попал в центральный коридор, был схвачен за локоть и утащен в сторону от выходной шахты, и не успел ничего предпринять, как меня обвили руками и ногами. Вероника прижалась ко мне так, что защитные стекла шлемов стукнулись, издав характерный звук. Я уже хотел начать возмущаться, но, разглядев в ее глазах смешинки и просто обезоруживающую улыбку, смог только улыбнуться в ответ.

После той ночи она переехала ко мне, и мой спартанский уголок превратился в оазис с живыми растениями. Поначалу меня это раздражало, но потом и самому понравилось. И, конечно же, когда настало время для экспедиции к Марсу, Вероника легко уговорила меня взять ее с собой. Хотя я всячески сопротивлялся, пыжился и надувал щеки, но, как говорится, за ночь все вопросы были улажены. Тем более что в составе экипажа по штату должны быть противоабордажные силы, в которые она и вошла со своим отрядом стальных бойцов.

Показ корабля был удачным, особенно после прыжков по орбите, и Нечаев дал согласие на полет в целях оценки возможностей корабля, да и вообще нужно проверить выбранную инженерами концепцию боевых кораблей. Мы их построили, но так и не испытывали в реальном бою, только в симуляции. Хоть Левиафан и отличается от стандартного фрегата, но расположение узлов, вооружение, ходовые качества соответствовали проекту 80121.

Отстыковавшись от лунного порта, экипаж рассчитал курс, и начался разгон. Перелет состоял из шестичасового участка разгона, восьми суток свободного полета и шестичасового участка торможения. При ускорении вполовину “g” удалось набрать скорость около ста километров в секунду, что и позволяло достичь Марса за восемь суток. Завершив разгон, Левиафан уже перемещался в пространстве, заглушив двигатели, и все это время экипажу просто нечем было заняться. Но всем известно, что у бездельничающего солдата возникают дурные мысли, поэтому капитан постоянно устраивал учебные тревоги. Все очень похоже на действие экипажей подводных лодок: задраить люки и уже после решать проблему, если она в твоем отсеке. Вынужденная мера, ставящая капитана перед выбором: потерять часть экипажа или весь корабль.

Перелет превратился в рутину, и единственной отдушиной была Вероника. Между учебными тревогами, проверкой биологических систем корабля и проектами в моем виртуале я ловил себя на мысли, что жду, когда у нее закончится смена, – совсем голову потерял. И вот сейчас вишу в коридоре, улыбаясь как идиот. Но таймер отчета, мигавший на периферии моего зрения, привел меня в чувство, и я, активировав приватный канал, решил прекратить это безобразие:

– Ты в курсе, что нам нужно спешить занять свои места?

Вероника ничего не ответила, лишь отстранилась и замерла на мгновение, затем подняла прозрачное забрало и, обхватив мой шлем руками, прильнула губами к защитному стеклу. Посчитав свою миссию выполненной, она оттолкнула меня и, схватившись за скобу, направилась в сторону кормы корабля, а я провожал ее осоловелым взглядом, пока она не скрылась в одном из боковых люков. Наконец, вспомнив, что нужно торопиться, ринулся в противоположном направлении.

Добравшись на мостик, я метнулся к своему ложементу и только закончил защелкивать ремни безопасности, когда прозвучал третий сигнал. Видимо, меня все еще не отпускало произошедшее, так как вместо того, чтобы подключиться к сети, начал осматриваться вокруг, без каких-либо мыслей в голове, и наткнулся на неодобрительный взгляд капитана. Его нахмуренные брови, как холодный душ, привели меня в чувство, и я убрал улыбку, которая все это время присутствовала на моем довольном лице. Понимая всю серьезность ситуации, даже применил с помощью импланта гормональную корректировку, чтобы окончательно очистить разум.

«Вот же, зараза, я тебе это припомню!»

С такими мыслями провалился в свой виртуальный мир и подключился к корабельной сети.

* * *

Весь экипаж, погруженный в капсулы, находился в боевом виртуальном пространстве, куда стекалась вся информация с внешних камер, сенсоров, локаторов и прочих систем корабля. По инструкции, перед запуском двигателей все должны находиться в противоперегрузочных ложементах, но когда ускорение стабилизируется, можно передвигаться по кораблю. Правда, в данном случае, фрегат превращался в башню, а центральный коридор в глубокий колодец, из-за того, что вектор ускорения направлен вдоль корабля, тем самым имитируя силу притяжения. Но сейчас, никто не покидал ложементов, так как предстояло сближение с противником, и была большая вероятность ответной реакции еще на участке торможения.

На военном совете, обсуждая разные варианты действий, решили испытывать корабль в ближнем бою, то есть в самых неблагоприятных условиях. В принципе, можно до начала торможения выпустить несколько торпед, которые продолжили бы полет с набранной кораблем скоростью. Корректируя их курс, можно уничтожить вражеский корабль, не приближаясь. Но такой сценарий не даст понимания, на что способен Левиафан в маневренном бою. Поэтому предстоит выход на ту же орбиту и с тем же направлением движения, что и противник.

После подключения к общей сети корабля я также оказался в боевом виртуальном пространстве. Вокруг меня рассыпались мириады звезд с небольшим диском красной планеты. По умолчанию внутренности корабля не отображались, давая возможность обозревать все, что происходит вокруг. Опустив голову, увидел под ногами черный, непрозрачный участок круглой формы с неровными краями. Этот участок при движении перемещался следом, создавая иллюзию пола. Попадая сюда, вестибулярный аппарат человека мог преподнести сюрпризы, а так хоть какая-то визуальная опора.

Боевые посты располагались по всему кораблю, но здесь весь экипаж находился рядом для удобства общения. Погруженные в виртуальные капсулы члены экипажа, были видны, как в реальности, остальные отображались полупрозрачными силуэтами, и над ними высвечивалась надпись, содержащая информацию об имени, звании, должности. В боевом виртуальном пространстве все ощущения имитировались компьютером, и нет разницы, сидишь ты или стоишь, – для физического тела это не имеет значения. Виртуальная реальность тем и хороша, что можно настроить рабочее место как угодно, и сейчас курсанты полулежат в удобных креслах, не имеющих опор, а вокруг них размещены виртуальные экраны, отображающие нужную информацию. Только капитан Лукашевич стоит впереди всех, рассматривая приближающийся Марс.