Волчий пастырь. Том 2 - Сергей Извольский Страница 37

Люблю это сладкое состояние полусна. Когда уже не спишь, но еще не проснулся. Особенно люблю, когда есть стойкое знание, что сегодняшним утром ты сам повелитель своего времени, и сам можешь решать, когда именно заставить себя полностью проснуться и встать с кровати.

Вот только раздающийся непонятный шепот в голове не укладывался в нормальное восприятие реальности. Или это осколки мыслей и воспоминаний, рожденных еще спящим разумом?

«Твоя дорога лежит на Север…»

Вот, опять. На грани слышимости, на самой границе восприятия, снова раздался многоголосый шепот; сонм голосов, самых разных. Причем голосов, словно… из разных времен, ипостасей и эпох. Не знаю почему я это знал; вот знал, и все.

И вот этот вот шепот точно не был результатом моих мыслей. Это что-то чужое.

«Твоя дорога лежит на Север…»

Снова он. Так. И что же это такое?

Открыв глаза, я даже почти проснулся. Но не торопился сбрасывать с себя состояние приятной неги. Собрался было лениво подумать о происхождении шепота, но мне помешало ощущение прижавшегося горячего тела. Дженнифер, закинув на меня ногу, лежала рядом, крепко обнимая. Ее шикарные волосы широко раскиданные по подушкам, мне мешали, и несколько локонов я даже аккуратно сдул с лица.

Окончательно этим действием прощаясь с приятной полудремой.

Но возвращая трезвость мысли, не успел я полностью осмыслить произошедшее – ни с Дженнифер ночью, ни со странным шепотом сейчас, как раздался громкий и противный, такой знакомый звук ревуна побудки.

Короткий взгляд на часы: «04:47».

Дженнифер мгновенно соскочила с кровати, торопливо одеваясь. Еще даже не проснувшись, действуя на вбитых в учебной роте рефлексах. Но вдруг замерла под моим взглядом – держа в руках штаны и очень при этом приятно глазу изогнувшись.

– Это не боевая тревога, – произнес я хриплым со сна голосом. И кашлянув, добавил: – Десять минут у нас есть как минимум.

Появилось понимание, что все – плакали «впереди два выходных».

И еще появилось понимание, что все очень серьезно. Никлас из Отдела специальных операций, и делает все всегда качественно. Как я раньше-то не догадался: он ведь наверняка и благословил нас на отдых, и специально оговорился, что «можете с кем-нибудь» переспать. Оговорился, чтобы создать полную иллюзию того, что наше отделение на заслуженном отдыхе. Причем сознать иллюзию явно не у нас, а у тех, кто за нами наблюдает.

Вот только если есть нужда в таком уровне конспирации в пределах Корпуса, то что вообще происходит?

Столь тяжелые мысли о столь серьезных вещах не мешали мне, однако, любоваться Дженнифер. Которая, явно полностью вспомнив и приняв события минувшей ночи, вдруг засмущалась и подхватив вещи в охапку, выбежала из комнаты. Я, проводив ее взглядом, только головой покачал. Разочарованно. И о том, что ночь закончилась, и о том, что сон закончился. Даже не начавшись: по времени если судить получается, что мы с Дженнифер заснули почти только-только, меньше часа назад.

За ночь мы с ней успели очень многое – общаясь не только на языке тела, но и разговаривая – практически без конца, до самого рассвета. Дженнифер не могла сомкнуть глаз – впервые в жизни она могла говорить то, что думает, и говорить так, как она этого хочет. Глаза ее при этом сияли неведомым мне раньше сиянием. И только перед самым рассветом мы провалились в сон. Из которого меня почти сразу, судя по времени на часах, вырвал странный многоголосый шепот, а теперь вот мерзкий звук ревуна побудки.

Подспудную тяжесть недополученного организмом сна, давящую на слипающиеся веки, я прогнал контрастным душем, чередуя ледяную воду с обжигающе горячей. После быстро оделся и вышел в гостиную.

Здесь я, на удивление, оказался самым последним. Остальные уже подтянулись. Но… Вот только если Несса выглядела довольно бодрой, пусть и слегка смутилась под моим взглядом, то Венсан и Гаррет явно, как и мы с Дженнифер, ночь не спали, крайне утомившись отдыхом. Более того, они похоже сегодня даже не ложились. Даже более того – похоже, они вообще только что вернулись в наши апартаменты.

И оба явно видели, что Дженнифер появилась из моей комнаты. Но ни Кавендиш, ни Гаррет, ни словом ни жестом не намекнули на это. А вот Несса, исподлобья и немного смущенно глянув на меня, едва заметно подмигнула. Дженнифер реакцию Нессы, кстати, заметила. И, неожиданно для меня, улыбнулась. Без сдержанного стеснения как раньше; наоборот, с чувством уверенности и, по-моему, даже некоторого превосходства. Причем Дженнифер сейчас держалась не как раньше в последние несколько недель, всегда располагаясь позади за моим плечом, словно тень. Теперь она словно обрела необходимую волю к самостоятельности, больше не будучи привязанной ко мне.

Мерзкий гудок, не такой громкий как при пробуждении, между тем наконец замолк. В центре комнаты сразу загорелся разрастающийся очаг желтого сияния, который за считанные секунды вырос в арку портала.

– Вот это ничего себе, – в унисон (и более кратко) прокомментировали Кавендиш и Гаррет, еще не сбросившие ауру веселья ночи. Пьяными они вроде не были, но вот веселыми… да, еще оставались. Водички, наверное, попили только что. Вот только на Кавендиша и Гаррета я больше не смотрел, обратив все внимание на портал.

Впрочем, шли долгие секунды, но из портала никто не появлялся. Сияющая арка словно ждала нас, приглашая. Вот только куда? Неожиданно зеркальная поверхность подернулась рябью и сквозь нее, словно сквозь пленку жидкого металла, прошел магистр Никлас.

– Чего стоим, кого ждем? Vorwärts! Вперед, вперед бежать, в портал! Schnell! – скомандовал он, находясь явно в состоянии крайнего напряжения.

Через портал я прошел первым и сразу отодвинулся в сторону, освобождая дорогу другим и внимательно оглядываясь по сторонам. Очень быстро все оказались рядом, а портал с резким шелестящим звуком закрылся.

Мы на древнем, мощеном брусчаткой тракте – судя по выщербленным камням, эта дорога видела не только сапоги римско-септиколийских легионов, но и кожаные сандалии воинов Первой империи, Септиколийской.

Вокруг нас наблюдалось лишь чистое поле. Бескрайнее поле красноватой, выжженной солнцем земли, перемежаемое пучками сухой травы и корявого мертвого кустарника. Ни людей, ни строений. Из встречающих – только хрупкая девичья фигурка в форме целительницы Корпуса. Та самая спартанка-инструктор, которая следовала за мной во время отбора под пелериной невидимости, и которая еще вчера принимала участие в наших тренировках.

Спартанка-инструктор держала над участком дороги купол пелерины невидимости. Так, чтобы нас не смогли заметить с Европы, если даже будут пристально смотреть. Серьезный уровень конспирации – что подтверждает мои мысли о том, что все очень… плохо.

Если Никлас вынужден уже внутри Корпуса маскировать свои возможные действия в шаге ближайших дней, значит дело уже не просто плохо, дело – дрянь. Я пока даже мысленно не произносил слово «предательство», но очень уж похоже на то.