Летчик 5 - Владимир Малыгин Страница 37

Торможу почти перед самыми деревьями! Клюём резко носом и задираем хвост, сердце проваливается куда-то значительно ниже спины, винт словно газонокосилка бреет сухой низкорослый кустарник, и ноги сами отпускают тормоза. Земля уходит вниз и перед глазами мне на радость снова всплывает голубое небо. С облегчением! И практически сразу же под яростную забористую ругань Джеймса за моей спиной вновь раз-другой зажимаю импульсными короткими движениями педали. И тут же отпускаю правую, как только хвостовой костыль теряет сцепление с землёй. И мы на одном колесе с задранным кверху хвостом в одно мгновение разворачиваемся на сто восемьдесят градусов в только что образованном грязном облаке. Теперь уже давлю на оба тормоза. Самолёт замирает, падает вниз и подпрыгивает на костыле хвост, продолжает что-то яростное орать Джеймс. Отплёвываюсь от поднятой таким манёвром пыли и скошенной травы, протираю глаза и расстёгиваю ремни.

Время остановилось, замерли секунды. Вся посадка мгновение заняла.

Джеймс продолжает орать явно что-то недоброе в мою сторону на своём языке и одновременно отстреливаться короткими очередями от супостатов, а я разворачиваюсь, встаю ногами на сиденье кресла и переваливаюсь через борт к нему в кабину и одну за другой под весёлый залихватский ирландский мат вытаскиваю из-под его ног жестянки с топливом.

— А-а-а!! — орёт во весь голос Джеймс, азартно приникнув к прикладу пулемёта и скручиваясь корпусом то в одну, то в другую сторону вслед за мечущимися по кругу самолётами. — Давай, давай, налетай!

Орёт и ногами при этом переступает, освобождает мне тем самым жестянки. Похоже, даже не понимает, кто это и зачем под его ногами возится.

Как ни торопился, а законы физики и гидравлики не обманешь, и заправка своё положенное время потребовала в полной мере. Облился в бензине и сам, и самолёт забрызгал на пару с Джеймсом. Мотор-то никто не глушил, а, значит, и пропеллер вращается, как ни стараюсь своей широкой спиной да ладонью от набегающего воздушного потока процесс прикрывать, а всё одно бензин мелкой пылью выдувает. Хорошо ещё, что хоть что-то в бак попало.

Только когда из горловины топливо потекло, только тогда и отбросил в сторону полупустую жестянку. Закрутил крышку горловины и нырнул на сиденье. И сразу же толкнул вперёд рукоятку дроссельной заслонки. Взревел мотор и аппарат скакнул вперёд.

Пока разогнались, оторвались и в набор высоты перешли, по нам ещё парой очередей прошлось. Самолёт аж к земле прижало пулями. Показалось что всё, сейчас наш полёт и закончится. Мы-то в этот момент только-только от земли оторвались и через деревья начали перетягивать. Скорость мизерная, аппарат в воздухе на честном слове и на моей силе воли держится. А тут по нему сверху пулями словно дубиной приложили. Он и просел малость…

И Джеймс, зараза этакая, перестал отстреливаться, примолк там у себя. А мне и не оглянуться никак, всё внимание на взлёт…

Ору за спину, а ничего не слышно – над головой пара тупоносых одноместных “Сопвичей” в вираже стоят, очередями короткими к земле давят, не дают в набор уйти. Ну да не дают и ладно. Нам бы гребень перетянуть, да в лиман свалиться. Пока до воды долетим, скорость и наберём. А там ещё побарахтаемся…

Оторвался я от английских самолётов над Бристольским заливом, почти на траверзе Пембрука.

Выжимал из машины все её способности, последние механические силы из мотора выдавил, но ушёл. Или, что скорее всего, бензин у догоняльщиков закончился. Вот они и отстали, развернулись и ушли обратно, на свой остров.

Вот тогда-то я и сменил курс на Дублин. И обороты чуток прибрал, нечего напропалую бензин жечь. Экономить нужно. И назад оглянулся. Джеймс, бедолага, куда-то вниз съехал, только макушка и виднеется, волосёнки набегающим воздухом раздуваются. Да лишь бы живой был…

Самолёт сейчас летит ровно, ремни я не застёгивал, поэтому быстренько привстал на сиденье и назад оглянулся. Живой! Но и не целый. Моргнул и тут же глаза прикрыл, лицо белое, губы в тонкую нитку стиснул от боли. Лишь бы кровью не истёк… Хорошо, что я курс изменил, в городе нам быстрее квалифицированную помощь окажут. Ну и не до экономии топлива теперь…

Долетели нормально. Реальность не желает просто так меняться. Вот и Джеймса не выпустила она просто так из своих цепких лапчонок. Перебило и тут шальной пулей голень моему товарищу. Хорошо хоть живым его довезти успел. Ну а в городе рану быстренько залатали, шинами ногу окутали, тело на койку определили. Зато жив.

Патрик Пирс мне новые задачи нарезал – обеспечить воздушное прикрытие германского транспорта с оружием и кое-каким подкреплением у ирландских берегов в Ирландском море. Ничего на это говорить не стал, кивнул головой согласно. Мы с Джеймсом ещё в Берлине так решили. Никому не рассказывать об истинном маршруте транспорта с оружием. Потому что и английские шпионы не дремлют, а болтунов в штабе ирландской повстанческой армии хватает, и не хочется, чтобы и этот кораблик постигла судьба первого. Так что ещё в берлине мы договорились с Вильгельмом о неких совместных действиях, он ведь тоже кровно заинтересован в благополучной доставке груза в Ирландию.

Потому-то и не пойдёт корабль через Ла-Манш и через Ирландское море на Дублин. А двинет прямиком на север через Северное же море, вдоль норвежских берегов на Фарерские острова. И уже из Атлантики возьмёт курс на Голуэй, где и разгрузится. Да, времени этот маршрут займёт чуть ли не втрое больше, но зато он во столько же раз и безопаснее. Опять же подобного манёвра наверняка не ждут англичане. Значит, на этот раз есть все шансы кораблю благополучно дойти до западных берегов Ирландии. Можно было бы, конечно, укоротить маршрут и где-нибудь на севере острова пристать, но там Ольстер, там настроения у населения в большинстве своём проанглийские…

Опять же никто кроме нас двоих не знает точного срока выхода корабля с грузом из порта. А он уже как бы должен был выйти. Значит, деньков через десять и можно ждать прибытия. Жаль, что мистер Конноли из строя вышел. Навестил я его намедни, посовещались, нужно ли сразу вводить в курс дела остальных членов правительства. Решили, что пока не нужно. Подождём неделю, тогда всё и расскажем. И бумаги подписанные отдадим. А пока они у меня находятся…

Так времечко и пролетело. Прошла неделя, Джеймс всё и рассказал своим товарищам по партии. Ругаться особо никто и не ругался, отнеслись с пониманием. Зато мне новых задач нарезали. Единственное, так предупредил, что после прихода корабля в порт моё время пребывания на этом острове заканчивается, и я возвращаюсь на этом же судне назад. Пора и честь знать. Дальше без меня. Самолётик этот мной было решено оставить новой республике. За эту неделю Томас Макдона обещал бросить клич среди ополченцев и найти или хоть какого-нибудь пилота или хотя бы какого-нибудь добровольца, желающего приобщиться к славным рядам покорителей воздушной стихии. Найдёт или нет, не знаю, но пока всё это время обучаю пилотированию своего прежнего стрелка-наблюдателя. Того самого, который со мной всё это время раньше летал. Если что, будет некий запасной вариант. За полторы недели многому не научишься, ну так он и летает гораздо дольше. Правда, во второй кабине, где органов управления нет. Зато к воздуху попривык и боязни высоты у него нет, что уже не мало.