Корм. Книга 1 - Артем Каменистый Страница 37

Настало время забираться на чердак.

* * *

Пока Грешник вытаскивал скверно пахнущего самоубийцу из петли, неведомая тварь начала тошнотворно хрустеть обезьяньими тушками. Даже закралась надежда, что сейчас утолит голод и отправится куда-нибудь подальше. Например, на водопой, дабы запить съеденное.

Но нет, везение решило не вмешиваться. Загудели створки ворот, будто их проверял на прочность кто-то очень сильный.

А затем последовал удар, от которого содрогнулся ведь дом. И тут же загремели переворачиваемые стеллажи. Внизу носился кто-то огромный, торопливо обыскивающий все закутки.

Разгром длился около минуты, а затем всё стихло.

Стихло зловеще.

И почти тут же створка люка с грохотом распахнулась, и в сумраке чердака показалась кошмарная чёрная голова, испещрённая тёмно-красными полосками. Будто громадная пантера, зловеще раскрашенная киноварью. Не бывает таких созданий, ничего подобного в мире не существует.

Но это утверждение верно для нормального мира, а не для этого.

Громадная кошка извернулась и уставилась на скорчившегося в глубине чердака Грешника. Оскалилась, показав громадные клыки, выпростала передние лапы чуть дальше, цепляясь когтями за прогибающийся пол и неспешно подтягивая свисающее тело.

Всё выше и выше забиралась, не обращая внимания на петлю, в которую сама залезла.

Бесхитростно установленный над головой пластиковый тазик тоже её не насторожил. Карабкаясь всё дальше и дальше через тесноту люка, толкнула посудину невзначай макушкой, нарушив неустойчивое равновесие.

Тазик опрокинулся, аккумуляторная кислота вылилась.

На морду твари.

Та завизжала, как ошпаренная (что, в принципе, почти так и есть). Забилась, задергалась, повисла на одной лапе, пытаясь второй счистить с глаз едкую жидкость.

И, не удержавшись, полетела вниз.

Да только недалеко. Трос, на котором не так давно болтался самоубийца, натянулся. И громадная кошка повисла между полом и потолком.

Но нет, это ещё не смерть, рывок оказался недостаточно сильным, шея выдержала. Ослеплённая кислотой, шипя и рыча от боли и ярости, ужасающая тварь бешено размахивала лапами, пытаясь забраться на чердак и завершить начатое. И даже уцепилась было за край люка.

Вот только Грешник не зевал. Подскочив, врезал по лапе битой, целясь по основаниям когтей. Да, лапища та ещё, немаленькая, но и бил он на совесть, никому такое не понравится.

Лапа соскользнула вниз.

Несколько раз пришлось повторять обработку битой, потому что кошка цеплялась за край люка снова и снова. И дергалась при этом столь неистово, что стальной трос звенел перетянутой гитарной струной, удерживающее немалый груз стропило угрожающе трещало, а крыша дрожала и пошатывалась, грохоча железными листами. Нет сомнений, что вот-вот и развалится. Этот дом по тропическим меркам крепкий, хижиной его не назовёшь, но, увы, он не такой уж основательный, чтобы выдерживать столь серьёзные испытания.

Но он пока что держался, а время работало на Грешника. Стальная удавка постепенно делала своё дело. Рывки твари становились всё более суматошными, дерганными. Она билась уже не продуманно, а в отчаянии, в панике, попусту сжигая остатки кислорода.

Вот уже сопротивление пошло на спад, вот уже кошка лишь взбрыкивает время от времени. Это всё, это уже конец, это – агония.

Грешник, глядя на трос, распушившийся в нескольких местах от лопнувших жилок, готов был молиться на него, чтобы выдержал.

Ещё чуть-чуть!

Ещё минутку протяни!

Хотя бы десять секунд!

Держись!!! Держись давай!!!

Внизу послышался грохот, заставивший похолодеть. Неужто лопнул, неужто кошка сейчас отдышится и снова полезет?

Грешник придвинулся к люку, посмотрел вниз и моментально расслабился.

Нет, это не трос оборвался, освободив добычу.

Это вывалился контейнер.

Очень большой и увесистый контейнер.

Таких он ещё не видел.