Ракетчик звездной войны - Валерий Большаков Страница 36

Выставив энергоприемник на крышу землянки, он протянул кабель до какой-то коробочки, которую Васнецов предложил считать стабилизатором, а к коробочке прицепил плоскую светопанель – старший сержант и ее стяжал на станции, «до кучи», как он выразился. Панель ярко засветилась, залив темную землянку сиянием солнечного дня.

– Видали? – торжествующе сказал Переверзев.

Кузьмичев ухмыльнулся.

– От имени командования объявляю благодарность.

– Служу Советскому Союзу! – вытянулся Шурик и растерялся, увял: – А кому я служу теперь?

– Нам всем, – с силой сказал Кузьмичев. – Мы весь твой СССР, понял?

А под конец недели случилась беда.

* * *

…Пронесся по небу голубой Хорс, и настала ночь. Луны по очереди всплыли над озером и перепутали «дорожки к счастью».

Кузьмичев с Аллой устроились в отдельной землянке, вырытой трудолюбивыми киберами, но ночь любви не задалась – девушка была сонной и вялой, у нее болела голова. Полковник не шибко расстроился по этому поводу, но тревогу почувствовал – сколько ими тут прожито, в краю непуганых вирусов? Удивительно, как они вообще до сих пор живы-здоровы… А вдруг это – то самое? Первый звоночек, предвещающий эпидемию?

«Не дай бог…» – поежился Георгий. Кое-как примостившись на топчане, он попытался заснуть. Попытка ему удалась.

Разбудил подполковника громкий стон. Не разумея спросонья, где он и что с ним, Кузьмичев поднялся и оглядел землянку.

Напротив лежала Алла. Лицо ее было мокрым от пота, девушка сипло и часто дышала, ворочаясь во сне-забытьи, но не просыпаясь.

Георгий потрогал лоб возлюбленной – руке стало горячо. Он сел, уперев руки в колени, и тупо уставился перед собой. Что делать?

– Врача надо! – выпалил он.

Врача… Да только где ж его взять? Док Ханин ехал в третьей БМД, вечная ему память… Марусю позвать? Она вроде фельдшер…

С трудом поднявшись, Кузьмичев прошагал к двери. Ого, и его организм сдал… Кровь колотилась в голове, застя глаза, ноги и руки казались чужими, непослушными и неподъемными.

Поскользнувшись на ступеньке, Георгий вылез на ночную поляну и направил стопы к большой землянке, которую все называли «женским общежитием». Деликатно постучав, он отпер дверцу и просунулся внутрь.

– Маруся! Ау! Мария!

Тихие стоны в ответ. Спустившись по лесинам-ступеням, Кузьмичев пробрался к женщинам. Марусю он обнаружил на полу – фельдшерица почти не дышала. Рядом, на топчане, раскинулась Наташа Мальцева, голая и красивая. Ее груди резко вздымались, животик конвульсивно сжимался, а запекшиеся губы едва шевелились, словно силясь произнести заветное слово.

– Да что же это такое? – прохрипел Георгий.

Ему привиделась страшная картина – он проходит по всем землянкам, но видит лишь трупы. Или умирающих…

– Хрен вам!

Поднявшись из «женского общежития», он спустился к Воронину. Увы, его кошмарное видение становилось явью – Трофим Иванович лежал и не двигался. Нет, лицо блестит. Ага…

Это уже хорошо – мертвецы не потеют.

Ведомый то ли инстинктом, то ли инсайтом, Кузьмичев вывел краулер и включил мотор, направляя танкетку-«ползуна» в лес, в ту сторону, где проходила дорога. Запрещая себе думать, соображать, мечтать, сомневаться или надеяться, Георгий поехал в Город – за врачом.

– Если не станет Аллы, – пообещал он вслух, – я от вашего Города фундаментов не оставлю!

До колонии полковник добрался, когда встало красное солнце. Начался новый день.

Подъездная дорога была гладкой, залитой чем-то вроде стекловидного пластика. Краулер переехал речушку по горбатому мостику и свернул к большой роще. Зеленой роще.

Георгий жадно разглядывал знакомые цвета и очертания листьев – на планете, где слову «зелень» соответствуют совсем иные колеры, желто-оранжево-красные, эти деревья впереди чудились приветом с родины.

Подъехав еще ближе, Кузьмичев даже затормозил. Он узнал эти растения. Нет, это не мутанты, и роща – не отдельно стоящая чаща. Полковник наяву видел сад – он различал груши, вишни, кусты сирени. Это было невозможно, но вот же они, гости с Земли!

Ласково водя ладонью по зеленым листьям, полковник осматривал дорогу и вот решился, направил краулер вперед, плохо понимая, как быть дальше.

Сразу за рощей стлалась голая земля – ни травинки, а дальше поднимались высокие белые стены Города, укрепленные узкими квадратными башнями. Бойниц на стенах не наблюдалось, зато имелись горизонтальные пазы-амбразуры, в которых холодно поблескивали стволы, готовые извергнуть… что? Лазерные лучи? Струи высокотемпературной плазмы? Пучки каких-нибудь позитронов? «Да какая тебе разница, – подумал Кузьмичев, – все одно – пипец…»

Он потянул руку к бластеру, осененный глупой идеей вырезать в городской стене дыру, как вдруг ворота, к которым укатывалась дорога, стали раздвигаться, а на пульте управления краулером замигало табло «Проезд разрешен».

Не думая более ни о чем, Кузьмичев разогнал краулер и с ходу проскочил ворота, вознося молитвы кибертехнике. Какое счастье, что электронные сторожа-разведчики не делят род людской на своих и чужих! Или здешнее начальство просто «не учло»? Тогда и начальству большое человеческое спасибо…

Было еще очень рано, и узкая улица, на которую Георгий выехал, отличалась пустынностью и тишиной. Только многоногий кибер ковылял в отдалении, гоняясь за мусором, носимым ветерком.

По обеим сторонам улички стояли дома – коттеджи в один и два этажа, а в перспективе возвышалось здание еще больших размеров – с куполом и шпилем. Откуда-то донеслась грустная музыка. Просыпаются потомки, с-суки…

Кузьмичев свернул в переулок, выехал на параллельную улицу и сразу увидел большой корпус кремового цвета, на стене которого в ряд красовались красный крест, красный полумесяц, звезда Давида того же алого колера, красное колесо сансары и почему-то красный молот. Это еще что за религия?

Заторможенные раздумья полковника прервало маленькое событие – открылась дверь одного из тамбуров, ведущих в госпиталь, и на улицу вышла женщина в мягком, обтягивавшем комбинезоне.

С силой отерев лицо, она вздохнула, повращала шеей, разминая мышцы… И увидела полковника.

Женщина не закричала, не испугалась. Ее глаза расширились, а губы прошептали:

– К-как? Кто?

– Врач? – коротко спросил Георгий, наводя на женщину бластер.

– Д-да, – призналась та, – я наблюдающий врач базы…

Кузьмичев тяжело слез с сиденья, покачнулся, но устоял.

– Мои люди больны, – глухо проговорил он. – Ты их вылечишь. И останешься в живых. Ясно?

– Я буду кричать… – слабым голосом сказала врачиня.

Георгий устало помотал головой.