Воины тьмы - Мария Симонова Страница 36

— Раз. Два. Три. Четыре… Пять… Она жестко перехватила мою руку.

— Где твой алмаз, Стас?

Вот так. А по-русски были бы почти стихи. Стас, где твой алмаз?.. А глазищи твои, Ильес, все-таки не умеют врать. Не зря ты их все время прячешь. Вот и сейчас они говорят — Шесть… Семь… Восемь… Ой, темнишь ты что-то, девочка. Я-то в себе на данный момент уже разобрался. С твоей помощью.

— Со слугами говорила?

Она отпустила мою руку и отвернулась.

— С некоторыми. Их здесь слишком много. Либр обещал опросить всех, но только после праздника.

— А вон с тем, что сейчас вошел?

— Понятия не имею. Они же все на одно лицо. Да, внешность у них, конечно, колоритная. Одни эти иглы вместо волос чего стоят! Кстати, интересно, что за предмет имел в виду глар, когда упомянул сегодня о подушке?.. Мы-то спали у него в пристройке на каком-то мате.

А этот неопознанный слуга направлялся тем временем прямо к нам. Может, у него спросить? В порядке исключения — не о ксенли, а о том, что они здесь ночью кладут под головы.

Слуга остановился напротив нас и поклонился.

— Доблестный лер, вас там у ворот спрашивают. —Кто?

— Я не знаю. Меня просили передать, что вас там ждут по какому-то делу.

Ага, догадываюсь. «Ты должен показать мне…»

— Передай, что я уже пошел спать.

Он поклонился и повернулся, чтобы идти. Тут меня словно током прошибло.

— Погоди! А что за дело, тебе не сказали?

— Да. Кажется… О ксенли.

Я вскочил.

— Что ж ты сразу не сказал? Твердолобые же слуги у либра Ристака!

Мы выбрались из-за стола и рванули на выход. У дверей из зала к нам присоединился Сфит.

Значит, кто-то из этих твердолобых тормозов что-то все-таки вспомнил. Хотя это что-то могло быть и приманкой, чтобы выманить меня на воздух, чтобы я им там «показал». Ну, тогда я им, так и быть, покажу… Такое… В общем, мало не покажется.

Голл у либра был большой и переходов в нем было немерено. Мы шли поначалу вроде бы правильно, потом оказалось, что не совсем, потому что выхода нигде не намечалось. Сплошные коридоры, двери и лестницы. И никого кругом, кто мог бы показать дорогу. Потому что слуга, который меня позвал, остался в зале. Я попробовал вернуться туда, чтобы начать поиски сначала, но вместо этого мы попали в тупиковый коридор с одной дверью в конце. Прежде чем идти обратно, я решил потянуть за эту дверь — в конце концов там мог оказаться кто-нибудь, кто был бы в курсе, где в этом лабиринте находится выход к воротам.

Я открыл дверь и вошел. И тут же вышел.

Так. И это здесь называется обручением. В полном соответствии со славными традициями предков. А традиции, разумеется, — дело святое. И их надо блюсти. Невзирая на сломанные конечности.

— Блес! — крикнул я в приоткрытую дверь. — Я запутался здесь в этих чертовых коридорах! Как мне найти выход?

— Откуда?.. — послышался из-за двери сиплый голос Блеса. Он, похоже, тоже был озабочен проблемой выхода.

— Из голла, черт возьми!

— Сейчас, погоди…

За дверью послышалась возня, потом приглушенный спор. Затем донесся голос Блеса:

— Сейчас Аилот вас выведет!

Спор за дверью возобновился. Мы ждали. Через некоторое время вновь раздался голос Блеса:

— Стас! Иди сюда, помоги мне!

Я вошел. Аилот сидела на постели среди подушек спиной к Блесу. На ее плечи было накинуто покрывало. Кстати, о подушках — они оказались на первый взгляд вполне обычными, шикарными, как все прочее белье. Хотя — кто его знает… Блес тоже сидел на кровати и как раз заканчивал натягивать сапог на здоровую ногу — больная у него была вся в лубках.

Ясно. Первая семейная ссора. Непутевый муж среди ночи покидает гнездо. И виной всему — нахальный экс-жених.

— Не сердись, Аилот. Я быстро, — утешил невесту Блес, протягивая мне руку. Я помог ему подняться, мы вышли в коридор. Здесь мне на подмогу сразу пришел Сфит — он подхватил Блеса с другой стороны, и мы дружно тронулись на поиски выхода. Как выяснилось, мы заплутали довольно далеко от него, потому что идти пришлось долго. По дороге я поинтересовался — как Блес собирается возвращаться назад.

— А, ерунда — запрягу кого-нибудь из охраны, — отмахнулся он. — Скажи лучше, на что тебе среди ночи сдался выход?

— Кажется, кто-то из тех, кого я сегодня пытал, что-то вспомнил и теперь ждет меня у ворот.

— Во дает! Не мог он, что ли, до утра подождать? И ты что, собираешься прямо сейчас двинуться на поиски ксенли?

— Посмотрим.

Надо было еще узнать, что за история. Может, она и выеденного яйца не стоила.

В конце концов мы достигли-таки выходных дверей. Система выхода из голла Ристаков была сложной — сплошная автоматика, правда, отделанная под старину. Перед нами одна за другой открылись две огромные — якобы дубовые — внутренние двери; у наружных — первых «ворот» — стояла охрана.

— Вы еще посмотрите, лер Стас, стоит ли вам выходить, — предупредил меня один из охранников. — Там вас какой-то чужой спрашивает. Морда — во! Я таких еще не видел.

Я чуть не уронил Блеса. Кабы не Сфит, я бы его точно уронил.

— Показывай! — велел я.

Охранник включил видеотерминал у правой стены. На экране смутно прорисовались очертания окрестностей. И ничего больше.

— Да он небось прислонился к стене, — сказал второй охранник. — Ну что, пойдете, доблестный лер?

— Нет, останусь здесь, с тобой. Открывай! Массивная стальная дверь медленно поехала вверх.

Я обернулся к Блесу.

— Я не уверен, что вернусь. Прощай на всякий случай.

Мы обнялись. Жесткие иглы царапнули меня по щеке.

— Ты будешь на Льетгло? — спросил Блес.

— Не знаю. Возможно.

— Если встретимся, обещай, что покажешь мне этот прием!

Так и дался вам всем этот прием.

— Ладно.

Дверь открылась, я передал Блеса с рук на руки охраннику, махнул рукой Сфиту и оглянулся на Ильес.

— Пошли!

Мы втроем вышли в широченный предбанник. Дверь за нами сразу поехала вниз. Здесь было что-то вроде шлюза или прихожей, где вдоль стен висела верхняя одежда гостей. Я, откровенно говоря, так и не понял, зачем они кутаются в эти меховые шмотки. Хотя — кто его знает, может, у них тут какие-то свои неполадки с совершенной защитой. Своего рода иммунодефицит (не к ночи будь помянут).

Тем временем огромные створки внешних ворот раздвинулись, но не широко — как раз настолько, чтобы в открывшуюся щель смог пройти один человек.