Выбор воина - Алексей Витковский Страница 36

Савинов увидел, как напружинились шеренги фениев, как уплотнился их строй и качнулся вперед, словно камень, готовый пуститься вниз по горному склону. Рты раскрылись, намереваясь испустить боевой клич… Копье само по себе рванулось из Сашкиных рук, пронзая острием яркое небо, и его сотня, а затем и все войско взорвались свирепым ревом. Два клича столкнулись над полем битвы, как грозовые тучи, исторгающие гром и молнии. Лучники Ставра испустили поток стрел. Смертоносный град пал на ряды ирландцев, пробивая насквозь щиты и кольчуги. Сильны славянские луки! Фении завыли еще громче. Их плотные ряды, осыпаясь окалиной трупов, покатились вперед, к подножию холма. Союзники ринулись им навстречу, лавиной стекая по травянистому склону. Русские сотни на ходу сформировали клинья и вломились в ирландский строй. На другом фланге скандинавский хирд поступил так же. Туата предпочли наступать фалангой. За миг перед столкновением ирландцы с обеих сторон метнули копья. Повалились тела. Затем две волны войск с грохотом сшиблись, вспучились гребнем, исходя пеной клинков. Лязг оружия заглушил все остальные звуки. Ирландские сорвиголовы невероятными прыжками перелетали первую шеренгу врага, чтобы атаковать с тыла, расстроить ряды. Но строй русов плотен. Смельчаков сдавливали щитами и тут же приканчивали. Фаланга фениев пошатнулась, глубоко рассеченная в нескольких местах. Их правое крыло, стоявшее против русов, попятилось, истекая кровью, устилая траву, вмиг ставшую красной, телами в зеленых плащах. «Р-Рра!!!» – гремело над полем. «Перр-рун!!!»

Рысенок вместе с полусотней под командой Ставра находился позади строя русов на вершине холма. У каждого из стрелков было по три тула со стрелами. Они прекратили стрельбу, когда воинства сошлись слишком близко. «Наши теснят». Рысенок смотрел за битвой и видел, что русы, Туата и урмане заставили фениев попятиться. Те медленно отступали, огрызаясь, но строй восстановить не пытались. Их разодранные на части ряды сами собой вдруг превратились в подобие клиньев, которые, как волосы в зубцы гребня, затесались между наступающих отрядов. Отдельные воины ловко проскальзывали в тыл к противнику, но не пытались нападать, а вместо этого сбивались в кучки и метали во врага копья и дротики. Рысенок между делом снял нескольких фениев из лука. Ос-тальные, заметив опасность, стали прикрываться щитами и попытались даже напасть на стрелков. Рысенок усмехнулся и выцелил самого ловкого чернобородого воина в блестящем шлеме. Тот быстро взбегал на холм, на ходу отбивая отдельные стрелы. Рысенок потащил из тула сразу три: срезень, [60]обычную и с бронебойным наконечником. «Донг! Донг! Донг!» – пропела тетива. И все три отправились в полет. Стре-лок наложил еще одну бронебойную на тетиву, и тут первый выстрел достиг цели. Ирландец отмахнул стрелу мечом, но идущий следом срезень целил фению в бедро. Левая, «лучная», рука Рысенка слегка меняла положение после каждого выстрела. Чернобородый увидел, шарахнулся в сторону, избежав удара… бронебойная стрела, пронзив кольчугу, угодила ему точно в сердце. Ирландца отшвырнуло назад: бой у Рысенкова лука – о-го-го!

Другие стрелки тоже не теряли времени даром и почти уже перебили врагов, что просочились в тыл к сражающимся. Рысенок выискивал новую цель и спускал тетиву, тянул новую стрелу, накладывал, оттягивал тетиву к уху, стрелял, снова тянул стрелу – пальцы сами находили нужный хвостовик. Он так увлекся битвой, что едва не пропустил предостерегающий крик Ставра. А кричать было от чего. Нападая, фении растянули свое левое крыло. Поступить так же с правым им мешала река. Урманский хирд огромным клином вломился в их ряды, пробил насквозь и отсек левое крыло от остальной массы воинства. Ирландцы, как собаки медведя, облепили его со всех сторон, сдавили числом. Урмане проволокли их за собой еще немного и встали. Их окружили, и началась игра. Небольшие отряды фениев бросались на урманские щиты. Часть высоко прыгала, метая копья и тяжелые ножи, часть катилась в ноги, ныряя под острия рогатин, стараясь подсечь поджилки, а остальные ловко уворачивались от ударов, отвлекали. Если кто-то в строю падал, отряд тут же отходил назад – дело сделано! – и сразу начинал новый танец. Урмане огрызались, и уже много храбрых воинов нашло смерть, стараясь разрушить их строй. Острие хирда глубоко увязло в массе ирландской рати и тяжко ворочалось там, как кабан в тростнике.

Но самое опасное творилось еще правее, там, где отсеченное хирдом левое крыло фениев под предводительством высокого седого воина обошло урман и устремилось наверх, к вершине холма, стремясь сбить оттуда надоедливых стрелков. Рысенок огляделся и понял: дело плохо. Колдуны Туата в центре еще держали строй, а вот русы медленно отступали под натиском превосходящих сил. Фениям удалось разъединить их клинья и отсечь крайний от остальных. Рысенок не сразу сообразил, что в опасности оказались Олекса и его сотня. Дикий рев стоял над побоищем. Страшно кричали раненые.

«Наших бьют, – растерянно подумал Рысенок. – Как же это?»

Но додумать он не успел. Ставр крикнул: «Бегло!» – и рядом загремели тетивы полусотни луков. Рысенок опомнился и стал быстро опустошать початый колчан. «Фр-р-р! Ффр-р-р!!!» – урчали стрелы и врезались в воинов врага, взбегающих на холм. С хрустом пронзали щиты, опрокидывали людей. Те валились безжизненными полешками под ноги товарищей, сшибали их, катясь вниз. Рысенок видел, как чья-то стрела пробила навылет одного из фениев. Тот упал вперед, а над ним тут же возник щит его товарища. Рысенок выстрелил в тень под щитом. Воин упал. Следом еще один, еще… Вал из мертвецов громоздился все выше и выше. Фении что-то кричали – быть может, проклятия. Но Рысенок не знал их языка, значит, колдовство не подействует!

Страшная сила – лук. Да еще на расстоянии всего в четверть стрелища. Когда не спасают броня и щиты, когда невозможно уклониться. Но фении храбры и умны. Они не отступили, а перетекли на ту сторону холма, что была за спиной у сражающихся дружин. Надеялись, видно, что стрелки не смогут бить из луков, боясь попасть в своих. Другие и не смогли бы! Но отряд Ставра продолжал стрелять, правда, медленнее, тщательно выверяя каждый выстрел. Фении приближались. Они платили за каждый шаг кровью, но их осталось еще около полутора сотен. «А ведь вначале – не менее четырехсот! Неужто мы побили остальных?» Истыканный стрелами вал трупов говорил сам за себя. «Вправду побили! Побьем и этих!» Рука скользнула в тул за очередной стрелой… И схватила пустоту. Стрелы вышли!