"Красные полковники". Держава превыше всего! - Илья Бриз Страница 36

Дмитрий Алексеевич еще раз просмотрел список секретных документов, может быть, намеренно оттягивая ответ на этот вопрос. Хотя отлично понимал, что персонально для него как офицера выбора, в общем-то, не существует. Он ведь присягу, в конце концов. Родине давал, а не этому компрадорскому правительству. Да и государство, которому присягал тогда — в 1988-м, когда он поступил в военное училище, — было совсем другим. Сколько в 91-м курсанты уже старших курсов между собой спорили: армия обязана была встать на защиту существовавшего именно тогда конституционного строя — Советского Союза? И январский референдум [22]того года отлично показал, чего желает народ страны. В конце концов, какая к чертям разница, как это государство называется? СССР, Российская Федерация или даже Киевская Русь? Родину он обязан защищать от любых врагов, включая внутренних. А если — как неумолимо следовало из представленных документов — нынешняя власть намеренно или нет, но предает Родину? Передаются Штатам последние разработки советских ученых, на смешных условиях даются западным инвесторам концессии, разворовывается национальное достояние, а сам народ спаивается?

Необходимо заметить, что впоследствии Государственная Дума России, опираясь на ст. 29 Закона СССР от 27 декабря 1990 года № 1869-1 «О всенародном голосовании (референдуме СССР)», в которой говорилось о том, что «решение, принятое путем референдума СССР, является окончательным, имеет обязательную силу на всей территории СССР и может быть отменено или изменено только путем нового референдума СССР», приняла 15 марта 1996 года Постановление № 157-11 «О юридической силе для Российской Федерации — России результатов референдума СССР 17 марта 1991 года по вопросу о сохранении Союза ССР», в котором отметила, что поскольку другого референдума по вопросу существования СССР не проводилось, результаты этого референдума формально сохраняли юридическую силу. В постановлении, в частности, было заключено, что:

Должностные лица РСФСР, подготовившие, подписавшие и ратифицировавшие решение о прекращении существования Союза ССР, грубо нарушили волеизъявление народов России о сохранении Союза ССР.

Однако каких-либо реальных последствий постановление не возымело.

Ладно, хватит самому себе доказывать, что ситуация в державе аховая. Поставим вопрос несколько иначе — не что делать, а как? Создать новую партию и попробовать самому прийти к власти законным путем? Глупость — играя по их законам, только голову потеряешь и преданных людей подведешь. А они есть, эти преданные? В его бригаде хватает. Большая часть офицеров за ним пойдет, без всякого сомнения. Им самим горько видеть, как дело пусть не их самих, а их отцов и дедов продается и предается. Молодежь? Само собой разумеется. Сейчас в военные училища идут только романтики-патриоты. Нынче имидж военного настолько опустился, что служить готовы только те, кому, что называется, за державу обидно.

Теперь посмотрим предложенные неизвестным кандидатуры других заговорщиков. Заговорщиков? То есть я уже готов замышлять против властей? А чего врать-то самому себе? Давно готов. До чего страну довели, сволочи! И кто этот неизвестный? Тоже, в общем-то, понятно — загадочные «Красные полковники». Проведенными акциями эти таинственные невидимки уже показали свои намерения. А определенные, отнюдь не маленькие возможности у них есть. Начиная от того, как они передали ему жутко секретную информацию и, в конце концов, ведь раздобыли же ее?! А вот то, что ставку они делают в том числе на него, заставляет отнестись ко всему этому очень серьезно и… осторожно.

* * *

— Неэстетично, — констатировал Григорий, примеряя первый собранный браслет. Чуть сдвинул блокировку и, придавив кнопку, сделал шаг вперед.

— Неэстетично, — повторил парень из другого угла большой комнаты, где тихо шелестела кулерами аппаратура. — Но работает отлично. Сенсоры через пробой четко определили мое движение и открыли портал тютелька в тютельку. Я никакого сопротивления не почувствовал.

— Действительно, не очень. — Геннадий бесцеремонно содрал браслет с руки брата. — Серый, и сразу видно, что что-то техническое, а не украшение.

— Но мы же не гомики, чтобы всякие цацки таскать, — парировал Гришка.

— Все равно надо переделывать. В рубашке с короткими рукавами не потаскаешь. В глаза будет бросаться.

— Недоработка, — согласился Гольдштейн, — надо в виде наручных часов делать.

— Великоваты получатся, — скептически протянул Сахно.

— Ничего, — отмахнулся Николай. — Сейчас у молодежи вроде мода такая — большие, как прадедовские будильники, часы на руке носить.

— Дядя Саша, так у вашей Веры такие же, — тут же согласился со Штолевым Гришка.

— У моей? — хмыкнул Александр Юрьевич, с заметной улыбкой посмотрев на парня, но дальше тему принадлежности дочери развивать не стал. — Значит, будем считать себя не настолько старыми и следовать молодежной моде.

* * *

— Нет и еще раз нет! — Сахно был неумолим. — Виктор с Геннадием занимаются сборкой и проверкой аппаратуры физического пробоя для всех основных и резервных бункеров. Ты, Гриша, — компьютерным обеспечением, включая программное. Мы с Николаем обеспечиваем снабжение и монтаж всей необходимой техники на месте. Хочешь потаскать почти полтысячи тяжелых танковых аккумуляторов? Переваривать выхлопные системы дизель-генераторов? Пока все работы не будут выполнены в полном объеме — никакого шастанья через пробой даже в информационном режиме.

— Саша, но почему так строго? — спросил Гольдштейн.

— Для безопасности, — ответил за Сахно Штолев. — Вот оборудуем подземные базы, вынесем туда все, до последнего винтика, имеющее отношение к генераторам пробоя, тогда и продолжим работу в штатном режиме.

— Во, а как же мы в бункеры попадать будем, если даже здесь портала не будет? — захлопал глазами Гришка.

— Приезжаешь в отдел, достаешь из сейфа свой эвакуационный браслет — и вперед с песнями!

— Тогда проще прямо из дома, — предложил Виктор.

— Ага, — ухмыльнулся Николай, — это с твоей-то, Витя, безалаберностью в обычной жизни? Нет, когда дело касается работы, ты становишься очень ответственным, а так… Обслуга в квартире гражданина Гольдштейна уборку делает, сам хозяин в гостиной утренний кофе попивает и о высших материях размышляет. Приходит нашему Виктору в голову свежая идея, и он тут же в тапочках и домашнем халате бросается проверять ее. Был человек, и нет его. Только недопитая чашка кофе на столе и дымящаяся в пепельнице сигарета.

— Не ношу я халатов, — попытался сменить тему Виктор.

— Хорошо, если из гостиной, а если изнутри закрытого туалета? — расхохотался Гришка, не обращая внимания на слова Гольдштейна.

— Зато после переноса всей деятельности по пробою под землю даже заподозрить нас в чем-либо будет практически невозможно, — не поддержал смеха Николай. — Здесь останется только несколько компьютеров, подключенных к Интернету. А в бункерах нас никто и никогда не обнаружит. — Штолев даже руки потер в предвкушении.