Ликей - Яна Завацкая Страница 36

— Хорошо, — Джейн поднялась, — Я думаю, мы не будем больше вас задерживать.

С множеством лишних слов, хихиканьем и потираньем рук директор проводил завуча и Джейн до порога кабинета.

— Какие занятия вы хотели бы посетить? — спросила Лариса своим красивым густым сопрано, остановившись в коридоре, напротив школьного экрана ВН.

— У вас гуманитарная гимназия… Но я биолог, и возможно, мне было бы проще оценить естественные предметы, — Джейн подумала, — А какие предметы вообще преподаются в школе?

— Так же, как везде, — пояснила Лариса, — У нас треть учебного времени занимают предметы физического воспитания — спорт, гимнастика, танцы, основы сексуальной грамотности, основы здоровья. Еще треть — музыка, ручной труд, искусство. И оставшуюся треть составляют, собственно, основные предметы, из них, разумеется, больше половины — наша специализация, это литература, история, иностранные языки, этика, эстетика, философия.

— Сколько же учатся дети?

— В день у нас 5–6 уроков, как везде. Вторая половина дня должна быть свободной…

— Но ведь это получается, что собственно знаний ребенок получает совсем немного…

— Ну, мисс Уилсон, не судите нас с точки зрения ликеида… А зачем детям лишние знания? Главное — это гармоничное развитие личности.

— Да, наверное, вы правы, — согласилась Джейн, — давайте так… покажите мне по одному-два предмета из каждого цикла. Скажем, танцы, музыку, ручной труд, ну и из гуманитарного цикла — историю и литературу. Может быть, я сама задам детям несколько вопросов…

Над танцевальным залом располагалась небольшая комнатка-ниша, застекленная односторонне прозрачной стенкой. Находящимся в зале был виден лишь непроницаемо темный квадрат стекла, а Джейн и Ларисе, сидящим в комнатке, стекло казалось прозрачным, и сквозь него отлично просматривался весь зал и все, происходящее в нем.

Солнце падало в высокие окна, образуя светлые квадраты на мягком сером пенопленовом полу, и в этих квадратах выстроились пятиклассники — шестнадцатилетние подростки в белых танцевальных костюмах. Девушки стояли во внутреннем круге, юноши во внешнем. Учительница в такой же белой юбочке и топе, как и девочки, стояла несколько поодаль.

— Станцуем еще раз, — она подняла ладонь с пультом, включила музыку. Понеслась легкая, зажигательная современная мелодия.

Подростки начали танцевать. Больше всего это напоминало обычную дискотеку — плясали кто во что горазд. Дергали руками и ногами, более или менее попадая в ритм.

— Повернулись! — скомандовала учительница. Девушки повернулись к юношам и продолжали точно так же беспорядочно двигаться.

— За руки! — подростки взялись за руки попарно. Затем по команде учительницы пары побежали по кругу, двигаясь более или менее в такт. Никакого эстетического чувства от созерцания танца не возникало. Наконец дети остановились, тяжело дыша.

— А теперь фантазия, — сказала учительница, — Сегодня мы танцуем осенние листья. Представьте себе, что мы находимся в осеннем лесу, багряном и золотом, с ветвей тихо, бесшумно опадает листва. Начнет Таня…

Одна из девушек вышла в центр круга. Зазвучала «Осенняя серенада» Раше…

Таня начала выгибаться и махать руками. Девушка была достаточно тонкой и гибкой, но пластика ее оставляла желать лучшего. И вряд ли что-то в ее движениях напоминало листопад… Однако минуты через две, когда учительница выключила музыку, одноклассники Тани дружно захлопали.

Таня встала в круг, на середину вышла другая девушка. Она танцевала еще хуже предыдущей. Движения ее казались слишком резкими, словно обрубленными, и не всегда попадали музыке в такт…

— Достаточно, — Джейн поднялась, — пойдемте дальше.

В светлом высоком классе столы стояли полукругом. Тринадцатилетние гимназисты были заняты выжиганием по дереву. Играла тихая музыка. Стены были украшены работами учащихся — вышивками, чеканками, макрамэ.

Джейн присмотрелась повнимательнее к работам. Видимо, здесь вывешивают только то, что делают младшие гимназисты? Просто платочек, обшитый по краям крестиком… вычеканенный на жести довольно примитивный геометрический орнамент… Да нет, подписано — Петр Зверщиков, 17 лет. И тут тоже — 15 лет, 14, 16. Больше всего было так называемых «фантазийных» работ. Например, кусок зеленого бархата, в центре к нему пришита красивая золотая пуговица, а из-под нее свисают два конца драпированной ленточки. Или обычная аппликация цветной бумаги на картоне, изображающая новогоднюю елку, а в качестве игрушек приклеены настоящие осколочки цветного стекла, скорлупки орешков…

Неужели им не скучно этим заниматься? — подумала Джейн. Да нет… дети старательно работали, некоторые даже язык высунули от усердия. Впрочем, судя по тому, как они держали инструмент, выжигание было для них совершенно новым предметом. Учитель ходил от одного гимназиста к другому и показывал, как правильно держать выжигательный прибор, исправлял ошибки.

Задание было начерчено на доске — довольно простое. Нужно было провести рамку — четыре линии параллельно краям дощечки, а в центре изобразить солнышко.

— У нас всегда занятия трудом идут под музыку, — с гордостью заметила Старцева, — Это дает творческий импульс, раскрепощает воображение…

Интересно, какое нужно воображение, чтобы начертить на дощечке такой рисунок, хотела спросить Джейн. Но не спросила.

Музыкальный класс, как и все другие, был оборудован просто великолепно. Ученики — четвертый класс — сидели в удобных креслах, к каждому из которых были подсоединены наушники. Но сейчас наушники не были нужны. Каждый из детей держал в руках флейту. Учитель на своем инструменте начал играть тихую, приятную мелодию. Дети стали повторять за ним — вразнобой, у кого как получается, но в конце концов стало выходить более или менее синхронно.

— Неудобно, — сказала Джейн, почему-то шепотом, хотя в классе их слышать не могли, — Им же ноты некуда поставить.

— Что вы, мы не учим детей по нотам, — ответила Лариса, — Зачем им это нужно? Мы учим их понимать, чувствовать музыку, ну и минимально — пение и игра на флейте и скрипке — но только по слуху. Ведь они же не профессионалы, им больше и не нужно.

— Может быть, лучше посмотрим литературу… Все-таки это ваш профиль, тут они будут профессионалами, — предложила Джейн.

Урок литературы в седьмом классе заканчивался. Ребята, видимо, слегка устали, вертелись, в классе стоял гул. Какой-то парень запустил через весь класс бумажный самолетик, который пролетел, едва не коснувшись учительницы. Та прошествовала мимо, как ни в чем не бывало — видимо, это было в порядке вещей.

— Эй, Люська! — крикнул другой гимназист, — У тебя пятно на спине.

— Тихо, ребята! — умоляюще воскликнула учительница, пытаясь перекричать шум — Сейчас мы прочитаем, у кого что получилось… Володя!

Вихрастый парень с металлическим кольцом в носу уставился в свой монитор. Класс затих. Володя начал монотонно читать.