Призыв к оружию - Алан Дин Фостер Страница 36

– Только спокойно! – проговорил Уилл, поднимая вверх обе руки. – Больше в воду не полезу, но здесь холодно. Я весь мокрый и мне нужно достать полотенце.

– Пожалуйста.

Уилл с восхищением глянул на вейс.

– Черт возьми, вы отлично говорите по-английски! У меня есть студенты, которых вы смогли бы натаскивать перед экзаменом! Вейс ответила на комплимент аборигена нахальным встряхиванием своего птичьего хохолка. Затем она повернулась к Кальдаку.

– Он говорит на основном местном языке. Значит, мои первые слова были им поняты. Полагаю, он нас испугался, потому и сбежал.

– Не понимаю! – искренне удивился капитан. – Мы не проявляли себя по отношению к нему враждебно.

– Боюсь, его реакция была основана на нашем внешнем виде.

– Чепуха какая-то! Что в нас такого, чего бы абориген мог испугаться?!

– Я переводчик, а не ксенопсихолог. – После этого вейс снова заговорила по-английски:

– Идите и берите свое «полотенце». И верьте, когда я говорю: мы не хотим причинить вам вреда. И незачем вам было убегать.

– Да? Лично мне думается иначе, вот в чем вся штука. – Это выражение «вот в чем вся штука» прилипло к нему с детства. Он сейчас обратил на это внимание, на него нахлынули воспоминания. Но он быстро опомнился и проговорил вдобавок:

– Дайте мне минутку на то, чтоб обсушиться. А потом… Кстати, чего это вашим э-э… друзьям от меня надо-то? Он направился в центральную кабину. Его гости (это слово было лучше «пленителей») последовали за ним.

– Просто поговорить, – ответила вейс.

– А, понятно. Откуда вы явились?

На секунду вейс задумалась над тем, как перевести лучше, потом отыскала в местном языке более или менее эквивалентное понятие:

– С Узора.

– С Узора? М-м… Это что, где-то там? – С этими словами он показал пальцем в небо. Вейс вновь тряхнула своим хохолком, не будучи уверенной в том, что абориген правильно растолкует этот жест.

– И вам всего-то только и надо, что поговорить?

Кальдак больше не мог оставаться в стороне. Он приблизился к аборигену. Тот замер, весь напрягшись… Массуд повесил ему на шею транслятор, закрепил на голове наушники, которые автоматически вжались аборигену в уши. Тот постепенно расслабился и даже обнажил свои мелкие зубы.

– Нам надо очень многое рассказать вам, – сказал массуд.

При этих его словах глаза аборигена широко раскрылись, что, очевидно, следовало понимать как знак того, что транслятор работал исправно. Немного поколебавшись и заинтересованно оглядев прибор, болтавшийся у него на шаг, абориген стал отвечать. Транслятор тут же перевел его слова на текучий язык массудов:

– Не знаю, что вы там хотите мне рассказать. Меня гораздо больше интересует другое… Как бы вы меня не пристрелили.

– Зачем нам стрелять в вас? – спросила вейс, но поймав на себе раздраженный взгляд командира экспедиции, она потупилась и быстро проговорила на массудском:

– Прошу прощения, капитан, я вовсе не собиралась…

– Ладно. Мне важен результат, а не соблюдение протокола, – ответил тот и вновь повернулся к аборигену. – Нам нужно рассказать вам об Узоре. Об амплитуре и о… – командир сделал паузу, решая, стоит ли сразу так волновать аборигена, и давая время транслятору на перевод. Потом добавил:

– И о многом другом.

– Отлично. – Похоже, лаконичность была в природе этого местного жителя. – Все отлично до тех пор, пока вы не захотите прикончить меня.

– Почему вы так упорствуете в этом некорректном предположении? – спросил Дропак. Он теперь держал пистолет в другой, неповрежденной руке. – Зачем нам убивать вас? Вы разумный. Мы также разумные. Мы только что познакомились. Зачем же мы станем грозить вам оружием?

– Вот и я спрашиваю: зачем? – усмехнулся Уилл и показал Дропаку глазами на его пистолет, все еще направленный на композитора. Массуд, казалось, смутился тем, что абориген поймал его.

– Вы в гневе ударили…

– При чем тут гнев? Я просто испугался.

– Но почему?

Уилл вздохнул.

– Нет, так у нас ничего не получится. – Он снова кивнул Дропаку на его пистолет. – До тех пор, пока вы не уберете куда-нибудь эти свои штуки. Дропак глянул на командира. Нарочито медленно Кальдак прицепил пистолет обратно на пояс. Его подчиненные последовали примеру командира.

– Так-то оно лучше, – удовлетворенно произнес Уилл.

Он подошел к бельевому шкафу, вытащил полотенце и наскоро вытерся. Он был в двух шагах от штурвала (одно «колесо», как уже было сказано, находилось на палубе, второе здесь, в центральной кабине). Протяни руку и достанешь радиопередатчик или радиотелефон. Но Уилл не стал производить резких движений. Вот если наступит момент, когда эти существа не станут смотреть в его сторону, а еще лучше, если они выйдут за чем-нибудь на палубу…

Вытирая голову, он заговорил:

– Слушайте, я извиняюсь, конечно, за то, что травмировал вас. Кто же знал, что все так выйдет… Дропак понял, что эти слова адресованы ему.

Кальдак подумал: «Принесение извинений за совершенное насилие!

Обнадеживающий знак. Впрочем, выводы делать пока рано».

– Надеюсь, у него будет все в порядке? – обратился композитор к командиру. – Кстати, меня зовут Уилл Дьюлак.

– Двойное имя? – удивилась вейс.

– Да.

– Дропак поправится. Наш медицинский персонал располагает средствами, которые ускорят его выздоровление. Абориген зачем-то выглянул в иллюминатор.

– Медицинский персонал, говорите? Значит, у вас должен быть вместительный корабль. Вы что же, сели на одном из этих островков?

– Челнок. Экспедиционный корабль расположен на орбите между вашей планетой и вашей непропорционально большой луной. Кальдак был смущен вопросом аборигена. Как только он начинал думать об этом существе как о восприимчивом, разумном, так тот тут же выдавал свое невежество каким-нибудь глупым вопросом или репликой. Он был сам кладезь противоречий.

– Скажите, – обратился к аборигену Вулди, будучи больше не в силах скрывать свой интерес. – А вы случайно не воин?

– Кто, кто? – улыбаясь, переспросил композитор.

Вулди повторил вопрос, но иначе: транслятор по его просьбе поменял слово «воин», которое абориген, по-видимому, не понял, на его смысловой эквивалент из этого же языка.

– Ах, вы имеете в виду, солдат! – С этими словами абориген опустился на высокий, обитый подушками стул. – Какой там, к чертям собачьим… Интересно, с чего это вы взяли, что я солдат?

– Вы ударили, нанесли повреждение разумному.

– Я же сказал, что испугался. Я не воевал с ним. Когда ваш друг приблизился ко мне, я просто попытался отвести его э-э… руку в сторону. Вот и все. Может, я сделал это немного резко, но, клянусь, у меня и в мыслях не было наносить ему травму!