Диспетчер атаки - Станислав Шульга Страница 36

— Что возместить? Несколько десятков миллионов? Нет, это не разговор. Больше никаких операций. Условия ты слышал. Согласишься — и у тебя не будет осложнений ни с одним гейткиперским кланом. И если ты вернешься, то никто не вспомнит о том, что было.

Слава выпрямился и скрестил руки на груди.

— Мне не подходят эти условия.

Виктор Федорович развел в стороны руки.

— Может, у тебя есть возможности возместить нанесенный ущерб?

— Нет, таких возможностей у меня нет.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Ничего. Будем считать, что этого разговора не было. Я вас не видел и вы мне ничего не предлагали.

— Это детство. Ты меня видел и ты слышал условия. Ты знаешь, Слава, что многие операции проваливались из-за недостаточной проработки возможных вариантов?

— Да, дядя Витя, знаю.

— Ни хрена ты не знаешь, дурак. Вместо меня могла прийти бригада «мясников», проехаться по твоим мозгам тяжелой псионикой. Сделать тебе траву вместо мозгов. Или еще проще — сотрясение мозга в результате дэтэпэ. С таким повреждением, с которым ты не то что работать, нормально на своих двоих не сможешь перемещаться. — Слава осклабился. — И не надо кривиться, молодой человек. Те три лба, которые изучают меню уже минут двадцать, конечно, неплохо. Для тех операций, на которые тебя нанимал Толстый, они вполне сгодятся. Но ты же прыгнул выше. И без его ведома. И тут они тебе мало помогут.

— Угрожаете? Или делаете комплимент? Мол, деми-лич снизошел до того, что пришел уговаривать простого хакера сойти с Магистрали. Я польщен.

— Не ерничай. Когда ты пришел к нам три года назад, ты был маленьким и испуганным мальчиком, который не знал, как разобраться с проблемой «я и большой мир вокруг». Тогда ты не был таким гордым и самостоятельным, как сейчас. От тебя приходилось прятать острые предметы, чтобы ты ненароком не порезал себе вены. Твоя башка была полна той чуши, которую гонят каждый день по Сети, в теленовостях и на музыкальных каналах. Тебе помогли, выгребли мусор из твоей головы, рассказали много новых и интересных вещей. И что мы имеем сейчас? Ты стал работать против нас. Ты наносишь реальные убытки, к тебе приходят с предложением уладить дело. Тебе отпускают все грехи и предлагают вернуться, а ты еще выкобениваешься. Мы здесь обсуждаем деловое предложение. Сделку, парень.

— Сделку… сделку… — Славик замялся. — Да, когда-то вы мне помогли. Но прошло время, и я стал тем, кем я стал. Да, может быть, сейчас я работаю против вас… Но это бизнес, ничего личного. Ничего личного, я закончу дело и уйду. Мне нужны эти деньги. Нужны, чтобы стать тем, кем я хочу стать! И кем вы никогда не дали бы мне стать!

— Тебе предлагали работу, место в клане, участие в серьезных проектах. Возможностей для самореализации было более чем достаточно.

— Я хочу делать то, что я хочу. Понятно?! Никакой ваш проект не дал бы мне реализоваться. Поэтому я ушел, и поэтому мне и сейчас начхать на ваши предложения. Любая корпорация ограничивает личностную свободу, любая! Я не хочу быть частью чего-то, я личность!

— Все немного не так, как ты себе представляешь.

— Что не так?!.

— Ты сейчас находишься там же, где и был три года назад. В том же самом тупике.

— Что?..

— В том же самом тупике. Почти. То есть на самом деле все еще хуже, чем в прошлый раз. И ты пойми, тебе предлагается не только возможность рассчитаться с тем долгом, который у тебя есть перед юго-восточными. Возможность возвратиться в клан и избежать того, что тебя ждет впереди.

— Чего такого вы можете помочь мне избежать?

— Я видел то, что ты делаешь помимо хакерских операций. Все эти так называемые творческие поиски на ниве кибер-арта. Кластеры для местных шоу-каналов, индивидуальные апартаменты в Си-Джее для любителей оригинальности и тому подобные вещи. Все это сопровождается баловством с метатаранолом, биочипами-термитниками и перекрестным подключением к несущим плоскостям Си-Джея. Если ты будешь продолжать в том же духе, то тебя ждет клиника. Через полгода, в лучшем случае через год.

— Ах вот в чем дело… Вы… — Славик прищурился. — Я знаю, я знаю все эти ваши штучки. Прессинг, давление, игры в слова. Запугать, ублажить, кнут и пряник. Не выйдет, уважаемый. Да, три года назад вы дали мне многое, отрицать бессмысленно. Все те навыки, вся эта подготовка. Но прошло время, и я изменился, когда это было не моим, но теперь… теперь все не так. Не выйдет… Я…

— Послушай, парень, все, что у тебя было и есть, — это то мясо, которое досталось тебе в наследство от папы с мамой. Хорошая наследственность, рефлексы, здоровая нервная система. Но одной хорошей наследственности мало. С тех пор как ты научился тыкать кнопки на пульте управления телевизором, ты превратился в пылесос, собирающий весь окружающий мусор. Когда ты пришел к нам, ты был коллекцией банальностей, сводкой новостей с общественного канала, твое «я» было набором стереотипов не первой свежести. Сейчас в твоей башке та же каша. Может, даже еще хуже. И ты понапихал туда столько кремния, что он у тебя из ушей лезет. Ты практикуешь даталифтинг такой интенсивности, что долго не протянешь.

— Я вас не понимаю и понимать не хочу. Я сейчас делаю то, что мне хочется делать. То, что мне приходится работать против вас, — это временное, уверяю. Мне просто нужны деньги…

Ковецкий допил сок и поставил стакан на стол.

— Это бессмысленный разговор. Да или нет?

— Нет.

— Тогда будем играть по-другому.

— Вы же не начнете играть прямо здесь?

— Эта передышка мало что дает тебе, и ты это прекрасно знаешь. И это будет уже немного другое развитие событий.

— Это мы еще посмотрим. Вы меня еще не знаете.

Славик встал из-за стола. Задев стул у соседнего столика, он почти выбежал наружу. Трое лбов встали из-за стола и пошли за ним.

Ковецкий вытащил из внутреннего кармана мобильный телефон.

Номер ответил, когда он вышел на свежий воздух.

— Тамила? Да… Образец с тобой? Передавай ему привет… И остальным тоже. Да, ты была права… Да, встречаемся в восьмом кемпинге под Братиславой… Туда подкинут свои. Да, если твои орлы выедут сейчас, то к полуночи как раз успеют…

Парковка бортов, приходивших с Магистрали, располагалась на самом отшибе широкой площадки около тридцатиэтажной деловой «свечки» и въезда в подземный комплекс небоскреба. Там начинались еще восемь этажей гаражей и мастерских, резервная электростанция и компьютерные комплексы, обслуживавшие внутреннюю сеть.

Борт с отметкой «D-67» медленно подкатил к паркингу с восточного выхода. Группа водителей с Магистрали, стоявшая рядом с воротами, дружно замахала руками. На левом крыле супервана латиницей было написано «Obrazez». Белые буквы в стиле поздней готики ярко светились на черном полированном борту супервана. «Ирокез» точно вписался на свободное место и из него выбрался долговязый бородатый мужчина. И шевелюра и борода были отмечены густой проседью. Он достал из салона черную кожаную куртку и захлопнул дверь. Раскачивающейся походкой и немного сутулясь он подошел к магистральщикам.