Нефрит. Огонь. Золото - Джун Ч. Л. Тан Страница 36

АЛТАН

Мне не следует здесь находиться.

Столица слишком опасна для беглеца вроде меня – принца, которого считают мертвым.

И все же я приехал, не в силах устоять перед искушением стать свидетелем гибели своего врага.

Мне бы испытывать восторг или радость, пусть и извращенную, но в действительности не чувствую ничего подобного. Видимо, от разочарования, что не своими руками уложил Гао Луна в могилу. Его безвременная кончина – помеха в моих планах. Впрочем, я умею быть терпеливым.

Имея такой длинный список врагов, как у меня, быстро постигаешь это искусство.

Толпа выстраивается вдоль улиц Бэйшоу, насколько хватает глаз. Многие сжимают в руках шелковые носовые платки, но у большинства глаза сухие. Знакомые переливы акцентов Ши, изысканные манеры и жесты моего народа, позолоченные крыши храмов и пагод, миниатюрные сады, которые удивляют на каждом углу… Они словно заключают меня в объятия, как давно потерянного друга, который переехал в другое место. Десять лет минуло с тех пор, как я был здесь в последний раз. Мало что изменилось, но в то же время ничто не осталось прежним.

Скорбящие стоят в ожидании похоронной процессии императора. Я одет так, чтобы сливаться с морем белых одежд. Отсутствуют яркие краски, столь любимые и демонстрируемые в столице и благополучных городах Империи. Это словно демонстрация богатства нашей нации, которая процветает настолько, что даже низший купеческий класс может позволить себе выкрасить ткани в спектр цветов, не встречающихся в природе. Только вот для меня эти яркие одежды – постоянное напоминание о том, что за трофеи мы заплатили кровью.

Глухой удар гонга эхом разносится над толпой, и воцаряется тишина. Стоящая рядом со мной Тан Вэй напрягается. Она снова, несмотря на риски, последовала за мной.

Вскоре появляется голова похоронной процессии. Большой отряд императорской гвардии, облаченный в алые с золотом доспехи, сопровождаемый знатью и министрами Внутреннего и Внешнего дворов, с торжественным видом шествует мимо. С такого расстояния большинство министров кажутся мне незнакомыми. Хочу подойти поближе, чтобы отыскать глазами того, кого называют Тенью императора.

– А где принц? – шепчет маленькая девочка. Она смотрит на меня большими круглыми глазами, сжимая в руке куклу. На вид ей лет восемь. Столько же было моей сестре, когда я видел ее в последний раз.

– Не знаю, – шепчу я в ответ, переглядываясь с Тан Вэй.

Мать малышки шикает на нее, но та снова дергает меня за край одежды.

– А принц теперь наш император?

– Принц Тай Шунь еще не достиг совершеннолетия, так что императрица Чжэньси поможет ему править, – объясняет ей мать. – Перестань беспокоить этого даге. Он нездешний.

Женщина коротко улыбается, извиняясь за вопросы дочери. Я улыбаюсь в ответ, радуясь, что она сочла меня иностранцем.

Очень вовремя повернув голову, наблюдаю шагающих плечом к плечу мужчин и женщин, одетых в ржаво-оранжевые одежды. Священники. Девочка тихонько вскрикивает и хватает меня за рукав. Не желая пугать ее еще больше, я пытаюсь расслабиться, приглушая разгорающийся в груди пульсирующий огонь.

Затем идет стайка громко голосящих королевских жен и наложниц. Интересно, от горя они рыдают или от страха? Чжэньси, скорее всего, сегодня же отошлет всех прочь.

По толпе пробегает шепот, и воцаряется мертвая тишина. Головы опускаются, тела сгибаются. Я заставляю себя поклониться, принять участие в этом проявлении уважения.

Осторожно приподнимаю голову и вижу спину молодого человека в белом шелковом платье и с золотой короной на макушке.

Желудок у меня сжимается, а пульс неистово колотится.

Он.

– Это и есть принц? Вы его видите? – не унимается девочка, и в ее голосе слышится волнение. – Мама, подними меня, я хочу на него посмотреть! Мама…

Я стискиваю зубы, сглатывая разъедающую, как кислота, ярость.

Сам я увидел достаточно.

После шествия толпа редеет, но я по непонятным для себя причинам задерживаюсь. Десять лет назад я не присутствовал на похоронах отца. Были ли они такими же величественными, как у Гао Луна? Искренне ли скорбели по нему?

Тело отца, облаченное в доспехи из белого нефрита и золотого шелка, покоится в Королевском мавзолее к северу от Бэйшоу. Когда я был ребенком, проложенный к гробницам Древний Путь Духов интриговал меня своими скульптурами богов и легендарных существ. Они, как и царские гробницы, отличались друг от друга размерами и великолепием. Одни более внушительные, чем другие.

Самая великолепная из них у моего прадеда, Юнь Луна. Его пустой гроб стоит в склепе, заполненном тысячами терракотовых солдат, лошадей и слуг, готовых служить ему в мире духов. Император, который, как уверяют исторические книги, объединил империю Ши. Это в который раз напоминает мне, что если я не справлюсь со своей задачей, будущие поколения жителей Ши никогда не узнают правду об ужасе его правления.

В детстве в специально отведенный день я каждую весну ходил в эту уединенную долину, чтобы почтить память предков. Судьба не позволила мне исполнить свой долг перед отцом.

Скоро все изменится. Скоро я все исправлю.

– Не понимаю, зачем ты так с собой поступаешь, – замечает Тан Вэй, отряхивая юбку.

– О чем ты?

Она бросает на меня раздраженный взгляд.

– Да ни о чем! Нам нужно идти в храм.

Мы оставляем толпу позади и по каменным мостам, перекинутым через узкие водные пути, направляемся на запад, мимо скульптур драконьих черепах и фонтанов, украшенных вырезанными юэфу. Отрывки некоторых классических стихотворений хорошо мне известны, другие – похуже.