Скиталец. Гений - Константин Калбазов Страница 36

– И то верно. Слышь, Борис, ты не стесняйся. С берега уже ничего не услышат. Только не жадничай. Если что, лучше сразу кончай.

– Понял, дядь Терентий.

– Зря вы так-то, Гвоздь. Ох зря.

– Ты меня еще поучи. Ладно, малой, ты тут пока поспрашай, а там и мы присоединимся. Но если что, Терентий дело говорит – вали наглухо. У нас, поди, и еще одна ниточка имеется. Ну чего зыркаешь, дурья твоя башка? – одарив раненого ехидной улыбкой, обратился к нему Рыченков. – Куда, ты думаешь, мы так заторопились? Есть тот, кто может указать вашу лежку. И ты это знаешь. Так что скажешь – сбережешь наше время и свою жизнь. Промолчишь – мы все одно узнаем.

– Врешь ты все.

– Вру, конечно. Потому можешь поупорствовать. Малец из берданки бьет – прям мастер. А вот из револьвера совсем плохо. С вас же разом поднимет под полтысячи. Сколько у тебя сейчас, Боря?

– Три сотни, – виновато развел руками Борис.

– Во-от. Опыт ему страсть как нужен. Так что думайте, душегубы. Думайте.

– А сам-то давно святым стал?

– Дурашка, я ить за свое ответил. Пошли, Терентий. А то наш «Стриж» еще обидится, что без присмотра оставили. Борька, ты, если стрельнешь, ори, мол, я это, все нормально. А то не набегаешься за тобой.

– Понял, Дорофей Тарасович.

Как только дверь за стариками закрылась, Борис одарил пленников жизнерадостной улыбкой. В ответ второй тяжко вздохнул. Зато первый, который Ильей прозывался, аж заерзал. Да и правильно в общем-то. Отпускать их в планы Рудакова не входило. Они ведь не случайно с ним на дороге повстречались, а специально пришли за его головой. Причем сомнительно, чтобы смерть его была легкой. Даром, что ли, Тимоха дал деру на берег. А при таких раскладах рефлексировать глупо. Концы в воду – и вся недолга.

Правда, ни спрашивать, ни пытать пленников Борис не стал. По здравом рассуждении решил обождать, когда они лягут в дрейф. Их ведь по-хорошему нужно растащить по разным углам и там уж тиранить. Ну или добром спрашивать. Так, чтобы сговориться не могли. А там уж сопоставлять показания. И если они не совпадают… Правильно. Спрашивать, пока не совпадут.

Странно только, отчего об этом не подумал шкипер. Ведь ученый уже. Но сам же велел допрашивать пленников. Хотя-а, может, в его практике такого и не было. Кто знает. В любом случае Борис не собирался совершать подобную ошибку. Вот не хотелось как-то откладывать дело в долгий ящик. Уже решить с этим Стужей как можно быстрее да закрыть вопрос раз и навсегда.

Когда легли в дрейф, Борис поделился соображениями со старшими. Те недолго думая признали его правоту и растащили пленников. Одного уволокли в душевую, второго спустили в трюм. Корабль, конечно, небольшой и деревянный, а потому о звукоизоляции говорить не приходится. Если один станет кричать, то другой непременно услышит.

Однако есть разница между различимой речью и доносящимся шумом. А крики… Крики только приветствуются, потому как играют на нервах сообщника.

Пленники разговорились быстро. Нет, понятно, воровская честь и все дела. Но выбор-то у них невелик. Либо смерть, причем ни разу не благородная, а очень даже мучительная. Либо полиция, суд, каторга, но жизнь. Опять же наверняка сыграл свою роль прежний авторитет Рыченкова.

Как ни странно, но в Российском царстве не было ни смертной казни, ни пожизненной каторги. Хотя сроки могли исчисляться… Ну, что заработал. По совокупности и сотня лет могла набежать. Однако тут нюанс. Если ты на каторге отдал Богу душу, то после возрождения, буде осужденный таковое успел заработать, он получал амнистию. Вот такие выверты местной Фемиды.

Осталось лишь осуществить захват разбойничьего судна. Шутка сказать, но на борту «Карася» семь человек. Причем в драке все не только злые, но и умелые.

– Так, Боря, выставляем мишень за кормой и в перерывах между подбрасыванием уголька бегаешь на корму стрелять в мишень. Кольты оставь. Возьмешь мой «вессон». А то на одной перезарядке времени потеряешь уйму.

– А патронов не жалко, Дорофей Тарасович? – хмыкнул парень.

– Коли возьмем «Карася», так доход получим такой, что трату тех патронов я и не замечу. Коли не возьмем, все одно достанется Стуже. Так что пали, не стесняйся. Но в этих двоих – не смей. Потом. Пригодятся еще.

– Ты про двести тридцать две версты?

– Про них.

– Так я и не собирался. Пальнул, чтобы понял, придурок, что шутить с ним никто не будет. А измываться ради очков… – Борис покачал головой.

– А что, может, их и впрямь в полицию сдать?

– Зачем в полицию? Я этого не говорил. Но можно ведь и одним выстрелом дело решить.

– Ну-ну. Поглядим еще, решальщик.