Момент перелома - Александр Михайловский Страница 35

– Павел Павлович, – прервал меня Карпенко, – давайте я скажу проще. Мы ждем, что в ходе следующего крейсерства командир одного из тяжелых британских броненосных крейсеров решит наказать нас за блокаду Японии и вступит в боевое столкновение с самой слабой единицей рейдовой тройки, с «Богатырем». Это в их привычках бить всегда самого слабого. Если ничего такого не случится, то мы проведем самое обычное крейсерство, в противном случае роли в тройке распределяются так: «Богатырь» – приманка, его артиллеристы в ходе тренировок во время блокирования Корейского пролива довольно неплохо научились стрелять на средние дистанции в тридцать-сорок кабельтовых, так что и британские моряки будут неприятно удивлены, что жертва еще и огрызается. Роль «Баяна» – отвлекать на себя внимание, командир британского крейсера будет считать, что пока его дымы далеко, он в полной безопасности. Ну а «Быстрому» отведена роль палача. Скрытно сблизиться с агрессором на дистанцию открытия огня, чему будет способствовать маскировочная окраска и отсутствие дымов. Напоминаю – дальнобойность его четырех стотридцатимиллиметровых орудий – сто пятьдесят кабельтовых, скорострельность – сорок пять выстрелов в минуту на ствол. Японские бронепалубные крейсера второго ранга гибли после тридцати-шестидесяти выпущенных в них снарядов. Мы пока не знаем, сколько сможет продержаться британский броненосный крейсер, но, имея в погребах полный боекомплект в четыре тысячи выстрелов, «Быстрый» способен свальсировать с целой эскадрой. В самом крайнем случае, если «Богатырю» будет грозить серьезная опасность, «Быстрый» может нанести удар «Москитом». Там вообще точность стрельбы стопроцентная. Один выстрел – один труп. И получится, что Роял Нэви вместо урока русскому флоту сам получит урок на тему «не рой другому яму…» Конечно, вы можете своей властью отменить операцию, но тогда бритты тихо-тихо начнут отжимать нас обратно к Артуру и снова восстановят снабжение Японии всем необходимым…

Карпенко замолчал, а Александр Михайлович, немного помолчав, заметил:

– Не надо ничего отменять, пусть все идет как идет. Эти господа стравили нас с японцами, надеясь обмануть и тех, и других. Главное, Сергей Сергеевич, вы гарантируете, что наши корабли не будут иметь тяжелых повреждений и особенно потерь в командах? Ведь вы рассчитываете на поединок с единичным тяжеловесом типа «Гуд Хоуп», а вашим противником может оказаться и группа крейсеров – к примеру, «Террибл», «Пауерфул», «Амфитрита», возглавляемые тем же «Гуд Хоупом». Что тогда?

Карпенко вздохнул:

– По бронепалубным крейсерам второго ранга будем действовать исключительно артиллерией, а больших парней, ничего не поделаешь, придется угощать летающими сигарами. Надеюсь, им понравится. Тут главное – в условиях вражеского численного превосходства сберечь и «Богатыря», и «Баян». Мы с нынешним командиром «Быстрого», капитаном второго ранга Никольским Антоном Петровичем, еще обдумаем эту проблему. Главное, что британские командиры начисто лишены фантазии и под страхом виселицы всегда вытягиваются в кильватерную нитку за флагманом. Японцев мы на этом подловили, подловим и британцев, как японских учителей.

Александр Михайлович наклонил голову.

– Думаю, что после Порт-Артура могу вам поверить. Да, кстати, Александр Владимирович, – Великий Князь посмотрел на Новикова, – расскажите-ка мне, как вы собираетесь высаживаться на берег? История со шлюпками, как я знаю, это долгая канитель, а специальных катеров у вас только четыре. Каким образом вы собираетесь высаживаться в Фузане?

– Есть один замысел, – замялся Новиков, – вполне обычное дело в нашем времени, но тут такого еще никто не делал. Павел Павлович, будь добр, выведи на плазму карту Фузана, увеличь порт. Обратите внимание на карту. Нас интересует возможность захвата непосредственно порта и тем самым окончательное пресечение снабжения японской армии. План такой. Внезапно, возможно, ночью (у нас очень большие возможности в области ночных действий) головная группа на катерах захватывает вот эти пирсы, куда и высаживается следом основная волна десанта. Все это потребует четкой координации операции, ее внезапности, предварительных тренировок личного состава. Ну, конечно, и очень точной и мощной артиллерийской поддержки…

– Больше половины всех упражнений корабельных артиллеристов – это поражение береговых объектов, в том числе и ночью, – сказал Карпенко. – Так что не беспокойтесь, будет приказ – исполним.

– Михаил, – Александр Михайлович посмотрел на самого младшего Романова, – и ты еще хочешь участвовать в этой авантюре? И кстати, подполковник, что вы планируете делать, захватив город и порт?

Первым ответил Михаил:

– Сандро, да, услышав этот план, теперь я не просто хочу, я умираю от желания оказаться там. Понять, кто я – мужчина, или маменькин сынок, которому можно доверить только игру в солдатики! Настоящие люди будут делать там настоящее дело, во славу Государя Императора и России! Я не моряк и не могу совершать свои подвиги на море, поэтому мое место там и только там! – Александр Михайлович тяжело вздохнул. – Вот вы, господин Одинцов, думали, как остановить британские поползновения в нашу сторону? – я кивнул. – Так вот, если эта операция будет успешна, то бритты решат, что то же самое мы сможем повторить в Вейхавее, Гонконге и даже в Сингапуре, и будут думать больше об обороне, а не о том, как делать нам гадости.

Когда Михаил замолчал, встал Новиков.

– Ваши Императорские Высочества, все сказанное верно, и на какое-то время все будут шокированы нашими действиями, но потом начнут искать противоядие и от этих приемов. Усиливать противодесантную оборону, сооружать укрепления и прочее. Что же касается наших планов по дальнейшим действиям после захвата города – то вот три господствующих высоты и река. Эти рубежи и станут границами удерживаемого плацдарма. А там можно будет решать, нанести ли сильный удар на Ялу, воспользовавшись тем, что Куроки часть сил повернет на юг, или начать перебрасывать резервы на плацдарм, расширяя его в сторону Сеула. Минусом последнего решения может оказаться то, что при усилении Фузанской группировки войск сверх необходимого могут возникнуть проблемы с ее снабжением по морю. Так что я за удар со стороны Ялу.

– Понятно, господа, – Великий Князь Александр Михайлович встал, – теперь нам надо обдумать все услышанное от вас, чтобы иметь возможность вернуться к этому разговору позже. А сейчас прошу показать нам наши каюты и сообщить о том, как размещены наши люди.

– Разумеется, – кивнул я.

Пока Карпенко, вызвав вахтенного, разводил высоких гостей по каютам, я вышел на верхнюю палубу. Вроде времени прошло времени всего ничего, но взмок как от двух часов в спортзале. А Ольга хороша – прикидывалась, что пропускает все разговоры мимо ушей и вообще молчала, а сама слушала очень внимательно, от меня такие вещи не скроешь. То ли еще будет!

28 марта 1904 года 16:15 по местному времени. Желтое море на полпути от Порт-Артура к островам Эллиота. БПК «Адмирал Трибуц»

Капитан первого ранга Сергей Сергеевич Карпенко.

Идем домой. Странно – оказывается, теперь острова Эллиота для нас «дом». Ну конечно, другого в ближайшее время у нас и не будет, и каждый оборот турбин приближает нас к нему. А где-то на северо-западе лежит Россия, пока чужая и незнакомая в этом времени, но за нее мы любого готовы порвать на британский флаг, ради нее мы убиваем и готовы умереть. Правда, в основном первое, но и второе не исключено тоже. Кто бы знал, что я наедине высказал Степану Осиповичу за его идею абсолютно безбронных кораблей. Это в мирное время хорошо, сплошная экономия, а на войне очко екает. Ибо даже рубка не имеет элементарного противопульного бронирования, и поставь нас в местную линию – раздолбают в хлам за считанные минуты. Только то и спасает, что дальнобойность наших орудий вдвое выше, чем у местных, а иначе каюк. Вот в последнем бою пришлось дымовую завесу ставить, чтоб безопасно подойти на дистанцию выстрела из РБУ-6000.. Хорошо, озаботился передать на «Новик» дымовые шашки, да провел с фон Эссеном соответствующий инструктаж. А сам этот бой уже не был выигран «Трибуцем» в одиночку, эту победу с чистой совестью можно делить на всех. Надо будет аккуратно поговорить со ВКАМом – и Грамматчиков, и фон Эссен достойны большего, чем просто доброе слово, не говоря уже о капитане первого ранга Рейценштейне. Опа – а вот и он сам, в смысле не Рейцештейн, а Их Императорское Высочество Александр Михайлович Романов, поднимается по трапу в рубку.