Бумажный Грааль - Джеймс Блэйлок Страница 35

И снова дорога раздвоилась, на сей раз ему показалось, что вправо ведет тропинка получше, хотя он не мог бы сказать, почему так решил. Ему приходилось проскальзывать под низкими ветвями, втянув голову в плечи, брести в мрачном сумраке. Внезапно пахнуло океанским ветром – лишь слабый намек, что до края леса, быть может, недалеко, и он прибавил шагу, спрашивая себя, сколько же он бродил тут – полчаса, никак не меньше, а может, и больше.

Тропинка опять вывела его к поляне с капищем. Сделав круг, он вернулся к ней с другой стороны. Резко развернувшись, Говард очертя голову бросился в лес и уже через несколько секунд выскочил на поляну, где туман частично развеялся. От того места, где он стоял, поросший сорной травой склон спускался к заросшему прудику, потом круто поднимался на другой такой же, поросший травой холм. Поскальзываясь и приседая, он спустился к пруду, постоял в высокой осоке на берегу, переводя дух и глядя, как по водной глади проносятся водомерки. Он окончательно заблудился.

По другую сторону пруда плавала на мелководье привязанная к полузатопленному стволу старая плоскодонка; пара удочек и снасть на дне были частично прикрыты брезентом. Змеясь вдоль берега и по травяному склону вверх, вела еще одна тропка. Сквозь деревья едва-едва проглядывала черепичная крыша летнего домика, сам же домик был почти скрыт за гребнем холма. Хлюпая по глине и сырой траве, Говард обогнул пруд и вышел на тропинку.

По тропке он шел медленно, готовый сигануть в кусты при любом шорохе или треске. С каждым шагом над гребнем холма вырастала задняя стена домика. Внутри горел свет, из трубы поднимался дым. Говарду подумалось, что ему, наверное, нужно радоваться, что он наткнулся на человеческое жилье, но никакой радости он не испытывал. Цивилизацией это не назовешь. Скорее всего в эту хижину и ходила вчера тетя Эдита. Впрочем, он уже слишком далеко зашел, чтобы не выяснить всего до конца.

Теперь, когда он был так нужен, туман почти весь рассеялся. Говард прополз вперед, к задней стене домика, где была сложена длинная поленница высотой почти до подоконника. Разумный человек, конечно, просто постучал бы во входную дверь и сказал, что заблудился в лесу и пусть ему объяснят, как выбраться. Вот только тетя Эдита почему-то выскользнула из дома тайком, и сейчас Говард рассудил, что от него требуется не меньшая скрытность. К тому же в каких-то ста ярдах отсюда находилось странное капище, а это придавало всему налет опасности.

Заглянув в заднее окошко, он увидел крохотную спальню, в которой ничего, кроме незастеленной кровати, и не было. Через открытую дверь спальни был виден кусок гостиной: край плитки и угол деревянного столика. По краю стола плыли тени, но в поле зрения никто не показывался. Придется поискать окно поудобнее.

Он подобрался к углу постройки и прикорнул у высокой поленницы, чтобы сперва оглядеться. Снова пахнуло океаном: ветер бил прямо в стену домика. Говарду подумалось, что, если ветерок не стихнет, можно будет попробовать выйти к городу по запаху. Приблизительно в том направлении вела хорошо проторенная тропинка, и хотя деревья стояли слишком тесно друг к другу, чтобы можно было что-то утверждать, уж конечно, тропинка ведет к дому дядюшки Роя – к городку, а не в лесную чащу.

Ступая почти беззвучно по мягкой, поросшей травой земле, он прокрался мимо двух окон с задернутыми занавесками. От угла дома начиналась широкая деревянная терраса, а из-под самой террасы склон круто уходил вниз к прудику, поэтому посередине здесь имелась лесенка из четырех или пяти ступенек. Да, чтобы заглянуть в окно с этой стороны, придется преодолеть террасу.

Он пробрался назад вдоль поленницы, оттуда спустился по склону, чтобы подойти к дому со стороны пруда. Нехорошо, если подумают, будто он что-то вынюхивает. Может, ему стоит свистнуть? От этой идеи он отказался, как от излишне театральной. Он просто несколько раз окликнет «Эй!», потом поднимется по лесенке и постучит в дверь, чтобы никто не счел его воришкой.

Изобразив на лице приятное удивление – на случай, если кто-нибудь смотрит на него из окна, – Говард приложил руки ко рту и вдруг застыл как вкопанный, прислушиваясь, наклонив голову набок. Он же слышал: где-то хлопнула дверь. Сомнений быть не может: хлопнула. Вот только сейчас больше шести. Он целую вечность слонялся по лесу. Пригибаясь, он снова отбежал за все ту же поленницу. Не прошло и трех минут, как появилась тетя Эдита с затянутой пленкой тарелкой еды и кофейником в руках. Она спешила, хотя и не выглядела встревоженной, скорее – как человек, который торопится, боясь, как бы не остыла еда.

Тетя Эдита исчезла из виду, и мгновение спустя Говард услышал, как хлопнула дверь веранды, а потом – глуше – другая. На сей раз он поспешил к задней стене, к окну, которое выходило на лес, чтобы, если тетя сразу выйдет, она не застала его на открытом месте.

К задней стене дома была прислонена красная тачка, вокруг лежали садовый инвентарь, горы мульчи, горшков и реек.

Огород за домом состоял всего из нескольких запущенных грядок увядшей капусты и анемичного лука, все овощи были как будто поедены тлей. Оттащив и поставив на попа тачку, Говард бесшумно на нее вскарабкался, чтобы заглянуть в окно сразу за углом террасы. По счастью, между занавесками имелась щель в несколько дюймов – достаточно, чтобы хоть что-нибудь увидеть.

В кухоньке стояла у старой черной пузатой печурки тетя Эдита. Принесенная ею тарелка была уже на столе. В кресле, как раз собираясь приняться за еду, сидел старый Майкл Грэхем, живехонький, хотя и невероятно дряхлый и больной с виду. К соседнему стулу была прислонена трость.

Говард крепче вцепился в подоконник и задумался. Что это значит? Ясно одно, старик здесь прячется. Выходит, он не убит и не свел счеты с жизнью. История про упавшую с обрыва машину – просто уловка, ложный след, чтобы сбить с толку Горноласку и его сообщников. Помимо дядюшки Роя и тети Эдиты, кто еще об этом знает? Джиммерс? Непременно. И Сильвия тоже. Но почему они не сказали Говарду? Потому что он не здешний, случайный гость. По всей видимости, ради его же блага они попытались бы сохранить все в тайне. Просто решили его не впутывать. Тогда где же рисунок? Об заклад можно побиться, что у старика. Голова у Говарда шла кругом, он пытался сложить два и два в одно, разгадать эту странную головоломку.

Тетя Эдита повернулась, собравшись уходить. Говард, скатившись с тачки, шмыгнул за дом и снова скорчился за поленницей. Через несколько минут, когда она пойдет домой, он потихоньку двинется следом. Здесь уже ничего не узнаешь – разве что вломиться в хижину и ее обыскать, что решительно исключено. Да, он точно вот-вот попадет в затруднительное положение, истинный омут, и лучше бы ему выбираться на берег, пока он еще чувствует дно под ногами. Хватит уже разыгрывать из себя детектива-любителя. К тому же он вовсе не обязан ничего привозить в музей, и, уж конечно, никто не обязан отдавать ему рисунок Хокусаи.

Он решил пересидеть тут еще минуту – для верности, – как вдруг кто-то тронул его за плечо.